<4D6963726F736F667420576F7264202D20D4E8EDCFEEF0F2C0F0F2F3F02DD2EEEAE8EE2E646F63>

Но его крик был обращен уже в спину старого сверхсрочника, тот сам не удержался, и

выбежал из башни посмотреть на первый в жизни утопленный им линкор.

После войны дотошные эксперты подсчитали, что при поражении каземата или башни,

шансы на взрыв погребов боезапаса для орудий картузного заряжания были около десяти

процентов. Гильзового, используемого в русских шестидюймовках - не более трех. В случае с

«Асахи» эта статистика оказалась для японцев роковой19.

Как бы стараясь отомстить за "старшего брата", а вернее, определив, наконец, точную

дистанцию пристрелкой, «Фусо» нанес «Памяти Корейца» очередной жестокий удар.

Десятидюймовый японский снаряд пробил броневой пояс в средней части корабля, чуть ниже

ватерлинии. С заливаемыми водой угольными ямами и машинным отделением, «итальянец»

стал ощутимо крениться на правый борт.

Работая по пояс в воде машинисты, механики и трюмные под руководством Франка

лихорадочно пытались приостановить поступление воды, поскольку помпы явно не

справлялись. На мостик ушел неутешительный доклад о множественных осколочных

пробитиях и деформации переборки между машинным и угольным бункером, где взорвался

«подарок» от «Фусо», и прогноз о возможной остановке правой машины минут через

пятнадцать, если воду не удастся обуздать.

Намереваясь больше не искушать судьбу, Руднев, заметив мелькающие справа за

японскими броненосцами миноносцы, приказал своим кораблям отвернуть на два румба

влево, чтобы при догоне оставить минные корабли противника за его линией. На самом

«Корейце» срочно втягивали в казематы орудия правого борта, на случай если с креном не

удастся быстро справиться. Огонь по «Фусо» вела только его кормовая башня, и корабль пока

остался с двумя восьмидюймовками против всего японского линейного флота. Но если бы

только линейного...

19 Именно от детонации погребов среднего калибра после попадания в башню погиб при Цусиме русский

броненосец «Бородино». По иронии судьбы он не смог пережить последний залп сделанный по нему с «Фудзи».

Корабль опрокинулся и затонул настолько стремительно, что с него спасся всего один матрос – марсовый

Семен Ющин, случайно оказавшийся в этот момент в носовом каземате трехдюймовок.

***

Капитан-лейтенант японского флота Сакури Иоко в этом сражении командовал сводным

отрядом миноносцев. Шесть кораблей под его брейд-вымпелом принадлежали к разным

отрядам и даже разным эскадрам. Попросту говоря, в его распоряжении сейчас были все

исправные на данный момент японские миноносцы типа «Циклон».

Не получая в последние полчаса никаких приказов, он, бессильно сжимая кулаки от

ярости, наблюдал за героическим самоубийством крейсеров Того-младшего, а потом за

расстрелом «Фусо» и «Асахи» русскими кораблями. После первой неудачной попытки атаки

русских крейсеров, сорванной огнем артиллерии, о его миноносцах, казалось, забыли все. И

его собственное командование, не отдававшее никаких распоряжений после "держаться за

линией", и русские - полностью игнорирующие маячащие в четырех милях от них миноносцы,

и сосредоточившие весь свой огонь на броненосной колонне.

Но после опрокидывания «Асахи» Иоко первый и последний раз пошел на сознательное

нарушение приказа. Он повел свои миноносцы в атаку на медленно и грузно отворачивающий

«Кореец». Что стало тому причиной - "пепел «Асахи», стучащий в его сердце", как писали

потом британские газеты? Трезвый расчет и острое зрение, позволившее разглядеть

втягиваемые в казематы орудия, как после войны доказывали русские исследователи? Или

младший брат, который был энсином на «Асахи», и командовал плутонгом левого борта, за

почти верную гибель которого хотел отомстить Сакури? Причину такого самоотверженного

решения молодой капитан-лейтенант унес в свою морскую могилу. Единственный спасшийся

с мостика его флагманского «Чидори» сигнальщик рассказал только, что тот радостно

улыбался когда увидел, что за его миноносцами в самоубийственную и самовольную атаку

бросились и оба отряда дестроеров. Если сам Сакури своей целью избрал утопивший «Асахи»

русский крейсер, что в некотором смысле подтверждает версию о личной мести, то более

крупные эсминцы пошли в атаку на «Витязя» и «Громобоя».

Когда Рудневу доложили, что японцы, судя по всему, начали массированную атаку

миноносцев, он только сдержанно усмехнулся.

- Во-первых, наши миноносцы тоже неподалеку - мы их послали добить «Асахи», если

бы он начал оправляться. Просигнальте, пусть вернутся. Они должны успеть и наверняка

помогут отбиться. Во-вторых, - и тут уже Карпышев ссылался на недоступную остальным

участникам сражения статистику русско-японской войны ЕГО мира, - Как показывает теория

и практика, дневная атака эсминцев, и тем более миноносцев, на большой военный корабль не