<4D6963726F736F667420576F7264202D20D4E8EDCFEEF0F2C0F0F2F3F02DD2EEEAE8EE2E646F63>

Вернандера никто не видел... Он остался в низах крейсера, до последнего манипулируя

клапанами затопления и перепускания, пытаясь продлить агонию обреченного корабля и не

допустить его опрокидывания.20

На мостике единственного еще оставшегося на плаву «Циклона» - «Саги», его командир

лейтенант Иокова смотрел на окутанный паром и дымом, все глубже оседающий в воду

русский броненосный крейсер. Все офицеры и матросы их отряда до последнего выполнили

свой долг перед Японией и Императором. Его корабль, пробитый пятеркой мелких снарядов и

одним крупным, уже потерял ход, и вот-вот должен был быть добит сворой проходящих мимо

русских дестроеров, которым, похоже, удастся предотвратить результативную атаку их

японских коллег на два других крейсера. Но они, конечно, сперва выполнят ту работу, для

которой создавались, - уничтожение более мелких миноносцев противника…

К сожалению для их командиров, «Саги» был одним их двух миноносцев, которые

успели развернуться к «Памяти Корейца» левым бортом, и выпустить и последнюю, третью

торпеду, так что русские эсминцы фактически "махали кулаками после драки". Кто-то из

японских матросов остервенело отстреливался из кормовой пушки, но это был просто еще

один способ правильно уйти в вечность. Свою главную роль полторы сотни моряков японских

миноносцев уже выполнили – «Асахи» отомщен, и убивший его русский крейсер переживет

свою жертву не более чем на четверть часа.

Неожиданно ему, по жизни не большому поклоннику классической поэзии, в голову

пришла хокку, наиболее точно описывающая их сегодняшнюю атаку:

Незаметные песчинки,

Мы преданны своей стране.

За нее идем в свой последний путь...21

Из ста пятидесяти восьми матросов и офицеров экипажей сводного отряда японских

миноносцев из декабрьской воды после атаки было спасено пятеро. Единственным офицером

из них был лейтенант Иокова. Его, уже потерявшего сознание от переохлаждения и потери

крови, подняли из воды на русский дестроер «Бесшумный», который после снятия экипажа с

«Памяти Корейца» уходил за русскими крейсерами. Его командир рискнул и приказал

замедлить ход до малого, дабы выловить плавающего на спасательном круге человека в

тужурке, так как принял его за русского матроса.

На мостике «Громобоя», досмотрев атаку миноносцев до развязки, Руднев медленно

сложил подзорную трубу…

- Как показывает теория и практика, дневная атака эсминцев, и тем более миноносцев,

на крупный военный корабль не может быть успешна, если цель сохранила орудия и ход, - как

будто отрицая только что виденное, медленно проговорил он ни к кому конкретно не

обращаясь, - Исключение, однако, составляют те случаи, когда команды миноносных судов

сознательно идут на смерть, с самого начала атаки не заботясь о своем выживании. Что мы с

вами, господа офицеры, только что имели честь наблюдать в исполнении японцев. Причем

уже второй раз за сегодня... Когда несколько командиров кораблей сразу могут решить

атаковать, настолько не заботясь о своем выживании.

Но далеко не для каждого народа сейчас может найтись цепь событий, к такой атаке

ведущей. В случае с британцами – их командиры пойдут в такую атаку, чтобы поддержать

репутацию лучшего флота в мире. Японцы - из-за долга перед Императором, немцы – из-за

20 В нашем мире, капитан Б.В. Вернандер погиб в Цусимском сражении, где он до последнего руководил

борьбой за живучесть флагманского броненосца «Князь Суворов». Небывалая по меркам начала 20-го века

живучесть и непотопляемость этого броненосца постройки Балтийского завода потрясла японцев, которые так и

не смогли его утопить артиллерийским огнем.

21 Отрывок из песни пилотов камикадзе, 1945-й год… Но кто может поручиться, что подобная мысль не

могла прийти в голову представителю той же самой культуры на несколько десятков лет раньше?

боевого товарищества, а мы русские... А хрен его знает почему, но мы тоже пойдем. А больше

пока, пожалуй, никто на такое и не способен...

На мостике своего стремительно погружающегося крейсера, каперанг Беляев был

озабочен спасением команды. К опускающемуся все ниже правому борту, подошли два слегка

поврежденных в быстротечной схватке с японскими коллегами русских эсминца шихаусского

типа. За ними дымил еще один. Остальные еще вели бой, их поддерживали беглым огнем

комендоры «Громобоя» и «Витязя», уже вновь легших на курс догона за удаляющимся

японским флотом.

«Так, вроде бы последние команды отданы, паники нет, слава Богу. Спасательные пояса

практически на всех. Плоты на воде. Истребители пришли. Ну, вот и все, пожалуй… Как же

так, по-глупому, вышло-то? - Беляев размышлял о превратностях судьбы, - Потопить

первоклассный броненосец и через каких-то неполных полчаса так непростительно, бездарно