4ec756ed4b403cd2f45a6d0b297e3a21

Бедняга. Родиться на полуострове и ни разу толком не видеть моря — совершеннейшая нелепость. Если бы все сложилось иначе, если бы Аро появился на свет в семье свободных людей, пусть даже бедных, он бы все детство провел вместе с другими мальчишками, забавляясь на морском берегу, выуживая из прибрежных вод морских звезд, ежей и сытных моллюсков. Загорая дочерна и просаливаясь насквозь в теплых изумрудных волнах. Бывало, вечерами, когда нам удавалось отгородиться от других, я рассказывал ему о долгом морском путешествии, приведшем меня из Аверленда в Саллиду. О штормах, едва не потопивших огромный корабль. О медузах величиной с добрую шлюпку. О прыгучих дельфинах, что веселой стайкой увязываются за кормой судна, идущего на всех парусах.

— Госпожа Лей обещала завтра утром отпроситься у хозяйки и отвести меня на берег, — задумчиво добавляет Аро.

Давлюсь смехом, но боль в зашитых губах отрезвляет быстро.

— Какая она тебе госпожа? Она — рабыня. Это ты теперь вроде как господин для нее.

Он молчит, глядя себе под ноги.

— Впрочем, неважно. Обязательно сходи.

Радуюсь за него, будто сам завтра увижу море. Ведь он впервые выйдет за ворота без рабского ошейника. Надо бы купить для него приличную одежду. Жаль, у меня нет за душой ни монеты… надо будет поговорить с Вель, надеюсь, она не откажет.

Мои размышления прерывает короткий стук в дверь. Мне не видно, кто входит, но кто-то определенно уверенный в себе: скрип петель звучит прежде, чем кто-то из нас успевает издать хоть звук. В глазах Аро вспыхивает животный ужас, он вжимается в стул и бледнеет как полотно. Внезапная тревога заставляет меня повернуть раскалывающуюся голову, но безуспешно. Впрочем, по размашистым, уверенным шагам узнаю Зверя еще до того, как он появляется в поле зрения.

В мгновение ока Аро словно сдувает со стула порывом океанского ветра. Забившись в угол, он прячет лицо в поджатых коленях, закрывает руками голову и тихо скулит. Я буквально немею от волны страха, исходящей от него, а растерянный Зверь недоуменно разводит руками.

— Ты чего, парень?

— Аро, — мычу я, пытаясь приподняться на локте. — Не бойся. Это друг.

Тщедушную фигурку в углу трясет крупной дрожью.

— Аро, — выдыхаю. — Иди к себе. Хаб-Ариф побудет со мной. Он здесь, далеко от тебя, и не сдвинется с места. Иди.

— Погоди, — останавливает меня Зверь и выходит прочь.

Через некоторое время в комнату проскальзывает Лей, присаживается рядом с мальчишкой, обнимает его за плечи и о чем-то чуть слышно воркует. Тихий, мягкий женский голос действует и на меня успокаивающе. Прикрываю глаза — всего на мгновение, — а когда открываю их снова, комната уже погружена в сумерки. Зверь сидит на стуле напротив, как изваяние, и скалит обе свои жуткие пасти.

— Ну и горазд же ты дрыхнуть, Вепрь.

— Дрыхнуть? — мне кажется, что речь становится более внятной, хотя спеленутая челюсть по-прежнему двигается с трудом. — Попробуй тут выспись, когда такие, как ты, в кошмарах снятся.

— На себя бы посмотрел — вот кто сущий кошмар.

Я невольно хмыкаю, и Зверь язвительно добавляет:

— Вот сейчас что это было? Смех или предсмертная конвульсия?

— Тебе бы только зубоскалить, умник. Где Аро?

— У себя. Спит. Лей заварила ему успокоительных трав. Что вообще такое с этим мальчонкой?

Страшные воспоминания заставляют меня помрачнеть. А думать о том, что могли творить с Аро за то время, пока я находился в поместье Адальяро, не хочется совсем.

— Ничего. Пройдет. Ты-то зачем тут торчишь? Налюбоваться на меня не можешь?

— Сдалась мне твоя побитая рожа. Но все боятся, как бы ты не окочурился, вот и я хотел убедиться…

— Не дождетесь. Я еще не все успел на этом свете.

Зверю, похоже, надоедает обмениваться издевками, и он крепко обхватывает мое левое предплечье.

— Я видел бой. Ты сотворил невозможное. Вепрь и вправду непобедим.

Не могу удержаться от ухмылки.

— Я живой человек, как видишь, а вовсе не бессмертный бог.

Зверь, похоже, со мной не согласен, поскольку смотрит на меня как-то странно.

— Можешь кривляться сколько душа пожелает, а боги явно на твоей стороне. Что бы ты ни задумал, я буду с тобой до конца. Верю, что у тебя все получится.

— Теперь должно получаться у тебя, — морщусь я и повожу плечом, разнося при этом по телу волны боли. — Я на Арену попаду еще нескоро.

— На этот счет не беспокойся, — Зверь сильнее сжимает пальцы на моем предплечье. — Я добуду нам бойцов. Для тебя сделаю все что угодно.

— Тогда помоги-ка подняться.

— Подняться? — недоумевает Зверь. — Сейчас? Но зачем?

— Отлить надо, не могу больше терпеть.

— Ну и дурень. Есть же вот посудина…

— Огреть бы тебя этой посудиной. Я не калека. Просто помоги встать.

Скорчив недовольную гримасу, Зверь подчиняется. Вся боль мироздания вонзается мне в голову и тело, стоит лишь слегка изменить положение. В глазах темнеет, дышать становится тяжело, и мне требуется несколько долгих мгновений, чтобы переждать, сидя на кровати, предательскую слабость.

— Уверен, что хочешь подняться?

— Давай, — с трудом выплевываю я.