5

Храм догадался, что Херви Харберт, или что-то еще, все еще лет сорок. Слава и счастье его жены сделали всю свою карьеру излишней.

Он засунул руки в карманы и выжидательно улыбнулся Храму, ожидая, когда она отбросит разговорный шар. Она подумала, что она узнает больше, позволив ему взять на себя инициативу, что он и сделал.

«Расскажите мне о своей работе. Интервью с этими успешными женщинами должно быть интересной работой».

“Это.” Храм ярко кивнул. «Иногда раздражает».

«Досадно?»

«Ну, они такие богатые и занятые, и я просто внештатный писатель. Хотел бы я написать один из этих романов …»

«В начале зарплата не очень хорошая», предупредил он ее. «И это очень тяжелая работа в довольно жестоком бизнесе. Шарону пришлось сражаться за каждый дюйм прогресса, который она сделала. Она путешествует больше, чем пишет».

«Я не думаю, что в любом случае я вырезаю романтику. Преступное письмо, теперь есть область, в которой я мог бы пойти. Вы слышали об убийстве обложки?»

Герберт нахмурился и прочистил горло. «Наверное, им приходится ставить этих ребят на обложки, чтобы продавать книги, но это как-то нехорошо, разве ты не думаешь - эти примадонны?» О,

некоторые из них кажутся достаточно приличными стипендиатами, но женщины уверены, что идиоты сами по себе обманывают ».

Храм улыбнулся заговорщически. «Я согласен! Мне неловко видеть, как все эти женщины среднего возраста преследуют ближайших довольно грудных, как если бы они были основными гормонами. Мелкие и глупые. Чистое эго-здание».

Герберт моргнул.

Он не мог сказать, хранил ли его Храм. Но он нервно рассмеялся, и вот тогда короткая, пухленькая женщина с действительно переваренным перманентом в тени не слишком светлого коричневого цвета, материализовавшегося рядом с ним, ее собственная властная рука. Она улыбалась, но сквозь зубы,

и она не предприняла никаких усилий, чтобы скрыть их интенсивное раздражение с ними обоими.

«Спасибо», сказала она Храм в тонах из стальной шерсти, чтобы протирать ее сыром. «Спасибо, мисс, просто незнакомец, за то, что я держу свою траву, пока я общался со всеми моими поклонниками».

Тем самым она дернула ее за руку и привела Герберта Харви, как ласковый ретривер-лабиринт, принесенный на пятки. Он неустанно слетел.

Храм чувствовал, что он покраснел, а не ее маскарад, но для ужасного поведения Шарон Роуз для них обоих. Нерв,

как будто Храм был какой-то вампиром, пытающимся заманить законно замурованного мужа, просто поговорив с мужчиной! Как будто ему не доверяли быть в стороне от ее уксустических когтей в течение одной минуты. Почему Wifey-pooh не потрудился включить Герберта в ее обожающий круг, если она боялась, что он не может разговаривать с другой женщиной без непосредственной угрозы соблазнения?

Кит кругом, обеими руками наполнились бокалами белого вина. «Она просто пишет романтику, помнишь? Она не обязательно знает что-то о мужчинах или о браке».

«Полагаю, это эксперт». Храм взял стакан и потягивал, прежде чем забыть себя и плюнуть. «Что ж … Жаль, что я не использую эти слова о других женщинах».

“Ой,

делать исключение. Я знаю только то, что вы имеете в виду. Кит повернулся, чтобы наброситься на новую, скорректированную сцену: Шарон Роуз расцветала среди ее восхитительного влюбленного поклонников, которого игнорировал соседний муж Герберт, который торчал как пересаженный стебель падуба, отчаянно нуждающийся в воды или чего-то гораздо более сильного.

«Ее трава,

- повторил Храм в том же остроконечном, модный тон голоса.

«Ты заикаешься, дорогая?»

«Нет, я пытаюсь понять этот параноидальный, притяжательный менталитет. Она должна быть небезопасной».

«Блестящий вычет».

«Тем не менее, почему я? Незнакомец. Что она делает с женщинами, которые действительно знают ее?»

«Измельчает их в землю зубами -

смущенные заявления о том, как они должны делать все, от воспитания семьи, до написания сексуальной сцены. И она улыбается каждый момент. Она пойдет за мужчинами, как питбуль. Я видел, как она рыскала по конвенциям с мужским агентом с взбитыми собаками на одной стороне и униженным женским редактором, с другой стороны, за двумя шагами.

На самом деле у этой дамы есть гений для дисфункциональной жизни. Это книга, которую она должна написать: «Как кнуть жопу и топать эго для удовольствия и прибыли». “

«Я видел, как кто-то ее убил».

«Нет такой удачи. И ее муж не напал на меня, как тип, чтобы сбить кусок обложки, как ты думаешь?»

«Никогда! Почему?»

“Ой,

Мне довелось увидеть распродажную квартиру новой книги Шарона Роуза, прежде чем я покинул Нью-Йорк, Сатин и Полынь. И это был последний, лучший момент Шайенны, поверьте мне. Разрушительная картина его в ковбойском снаряжении, минусовая рубашка и брюки.

Ее заметки, написанные персональным переписчиком на внутренней стороне, зашевелились, как весело было засвидетельствовать прикрытие с восходящей звездой ».

«Тогда ты пришел сюда и узнал его?»

«Когда я увидел его мертвым, и разделся, он лежал на обложке».

«Это новый угол.