5. Акбар Наме. Том 5

здравомыслием и рассудительностью, накрыл плечи покрывалом таланта, однако из-за отсутствия единодушия меж предводителями и домыслов солдат и скудных способностей большинства советников, а также пламени разногласий не удавалось выработать единого плана. Злодейский дух Дауда воспрял, когда он услышал о сих раздорах, и сорвав покров чести со своего лика, нарушил свои обязательства: осадил Назр Бахадура в городе Бхадраке и, посулами склонив к сдаче, умертвил его. Мурад-хан унёс стопу храбрости от города Джалесар (Джелласор) и отступил в Танду, не приняв сражения. В эту пору смуты заминдар Иса напал на Шах Барди, отвечавшего за корабли и пушки в той провинции. Хотя [Шах] выставил стопу храбрости и вознёс стяг победы, однако из-за неуёмных опасений оставил [злополучный] край и присоединился к военачальникам вместе с пушками и флотилией. Предводители победоносной армии из-за неприязни к этим землям и недостатка праведного мышления выпустили из рук нить труда. Они пересекли Ганг и достигли Гау-ра. Души этих презренных людишек были целиком поглощены тем, как вывезти из страны своё имущество, а для виду рассуждали: «Когда меж нами и нашим врагом окажется река, мы обратим умы к битве, и к нам присоединятся какшалы из Гхорагхата». Когда же переправились, Кутлак Кадам достал подмётное письмо⁴ (музаувир наме) и распустил неприглядные слухи о Владыке Мира. Те друзья сокровищ и недруги славы (аздостан, намус душман) использовали [недостойные] вымыслы в качестве собственных верительных грамот и двинулись в Бихар через Пурнийю и Тирхут. Они оставили столь прекрасную страну, не обернувшись. В это время Адам Таджбанд, доставивший фирман Его Величества для Хан-хапана и бенгальских военачальников, из низости и по наущению [негодяев] присвоил слонов и прочую собственность Муним-хана. Он распахнул тысячу врат разбоя и заявил, будто по приказанию Шахиншаха принимает меры для спасения добра. В действительности же погряз в алчности и обогащал собственный дом в ущерб себе самому и собственными стараниями приуготовил себе вечную погибель⁵.

Когда вести об этих событиях достигли слуха царя, он [Акбар] решил, что те земли можно доверить мирзе Сулейману, дабы в этом приятном краю он поправил своё бедственное положение и обрёл счастье жизни. Если в сложившихся обстоятельствах [мирза] желает главенства (сирдари) в Бадахшане, и жизнь в стране горцев завладеет его разумом, сие желание будет легко исполнено. Яростный ветер жажды мщения, питаемой мирзой Сулейманом к мирзе Шахруху, и его чрезмерная привязанность к своей гористой родине потушили светильник рассудительности и здравомыслия. На челе его не появилось ни следа радости [при сообщении] об этой великой удаче. Владыка Мира извинил простеца п ему счастливые

162

известия об удовлетворении его мелких желаний. Однако, поскольку на галерее правления миром начертано, что насущные предприятия следует предпочитать маловажным и нельзя забывать о принципах верховной власти, Его Величество приказал Хан Джахану, приготовившемуся двинуться на завоевание Бадахшана с победоносной армией, направиться в Бенгалию, завоевать и очистить ту страну. [Шахиншах] снабдил его мудрыми наставлениями, что могли умиротворить человечество и возрадовать [самого] Господа. В день исфандармаз, 5 азара, Божественного месяца (примерно 15 ноября 1575 г.), он был отпущен в [упомянутый] край после возвеличивания всех его достоинств великими милостями. Раджу Тодар Мала, мужа бывалого и опытного, назначили сопровождать его, [а высочайший] приказ гласил, чтобы все бенгальские военачальники и землевладельцы считали Хан Джахана исполнителем приказаний Халифата, и полагали его волю и довольство угодными повелителю, и приложили все необходимые усилия для отвоевания и наведения порядка в тех землях. Управление Пенджабом передали Шах Кули-хану Махраму, известному среди отважных и праведно мыслящих.