5 лет среди евреев и мидовцев

«Раздался страшный взрыв. Меня подбросило в воздух и швырнуло на землю, — рассказывает Ави Коэн, сидевший в кафе в нескольких метрах от взрыва. — Вокруг было множество раненых. Я увидел оторванные части тел, руки, ноги и много, очень много крови. Я чудом остался жив — только благодаря тому, что между мной и взорванным автобусом оказался второй автобус».

Через несколько часов на радио «Коль Исраэль» позвонил неизвестный и сказал, что взрыв организован активистами «Хамаса», депортированными в Ливан. «Мы благодарны Рабину за то, что он отправил нас в Ливан, где мы получили возможность изучать технику взрывных устройств. Мы продолжим борьбу, и будем наносить по Израилю все новые и новые удары».

Президент Вейцман: «Усиление террора направлено на то, чтобы сорвать мирное соглашение и поставить под сомнение тот путь, по которому мы продолжаем двигаться к лучшей жизни на Ближнем Востоке. Я обращаюсь ко всем гражданам Израиля: необходимо сделать усилие и преодолеть боль и горе. Самое простое — отступить. Это именно то, чего хотят террористы — чтобы мы перестали верить в то, что мирный процесс — процесс благотворный, чтобы мы перестали верить, что наша жизнь в Израиле имеет надежное будущее».

Другого мнения придерживался Нетаньяху: «Правительство, заявившее, что освободит Тель-Авив от Газы, вернуло в Тель-Авив террор, процветающий в Газе».

Днем 19-го правительство на неопределенный срок блокировало, «закрыло» территории. Практически это означало, что десятки тысяч палестинцев не смогут выезжать на работу в пределы «зеленой черты». Арафат протестовал против, как он говорил, «коллективного наказания» ни в чем не виноватых людей. Но ничего другого израильтяне придумать не могли…

Это — политика. Но есть еще и настроения, эмоции.

«Выдвигаются предположения о террористе-смертнике, — цитирую статью «Твари» из газеты «Время». — Все может быть. Эти бессмысленные фанатичные твари, живущие в придуманном фанатичном мире, способны на все во имя своих шизофренических идеалов.

Но даже, если этот мерзавец разорван на сотню кусков, я бы воскресил его, чтобы потом убивать снова и снова…

Не знаю этого человека, никогда не видел его лица, не перемолвился с ним ни единым словом, но если бы у меня была такая возможность, я бы собственноручно вспорол ему брюхо и с наслаждением наблюдал, как он медленно и мучительно околевает, сжимая в руках собственные внутренности».

И вывод: «Закрыть территории, закупорить, отделить, законсервировать!.. Пусть выживают, как хотят. Пусть сами решают свои экономические проблемы. Пускай, в конце концов, захлебнутся в собственных экскрементах! Пусть, как дикие псы, пожирают друг друга и собственное потомство!!!

…Люди должны жить отдельно, а нелюди — отдельно. Тварям нет места в человеческом обществе! А тот, кто думает по-иному, незаметно и неизбежно сам превращается в тварь…»

Можно понять чувства, которые диктовали эти страшные слова. Но нельзя, невозможно, не превращаясь в тварь, принять, оправдать их, согласиться с ними. Террор не только убивает людей. Он калечит их души. Но как искоренить террор, как избавиться от террористов, оставаясь людьми? На этот вопрос пыталось ответить израильское правительство. Но не смогло. Пока, будем надеяться.

За день до взрыва на Дизенгоф прогремел другой взрыв — политический. Было объявлено, что парафирован мирный договор между Израилем и Иорданией.