5 лет среди евреев и мидовцев

«Д.С. Крылов работал старшим бухгалтером посольства РФ в Израиле с апреля 1994 г. по август 1996 г. За это время показал себя как знающий дело специалист. К работе относится добросовестно. Удовлетворительно владеет техникой бухгалтерского учета.

К профессиональным минусам Д.С. Крылова можно отнести боязнь самостоятельных решений, склонность по любому поводу «советоваться» с ВФУ.

В более широком плане уязвимым местом Д.С. Крылова является неумение сочетать необходимую требовательность с поддержанием ровных, доброжелательных отношений в коллективе.

Д.С. Крылов может быть рекомендован для работы в системе МИД РФ, но желательно, чтобы эта работа была больше связана с бумагами, нежели с людьми».

Более трудный случай — 1-й секретарь Михаил Ильич Якушев. Прекрасно знает арабский. Но дипломат, по-моему, средний. Истовость, надрыв, глаза горят, но — в свисток.

Очень обидчив. Пришел как-то жаловаться на коллегу, правда, меньшего чина: «Он меня на… послал, а я — старший дипломат!» — «Какой же Вы «старший», если Вас младшие посылают?» Поговорили…[47]

Его жену сократили из информационной группы. Пишет мне заявление: «В связи с вопиющим актом незаконного и безосновательного увольнения моей супруги Якушевой Тамары Низамиевны из консульского отдела, причем без объяснения ей мотивов подобного шага, прошу Вас, Александр Евгеньевич, лично вмешаться в возникший производственный конфликт, который наносит мне и моей семье непоправимый моральный и психологический урон, не способствуя и оздоровлению климата в коллективе посольства». Тут я был виноват, проморгал «вопиющий акт». Но поднять на такую высоту — в этом весь Якушев.

Просит поставить ему сейф. Пишу на заявлении Якушева резолюцию завхозу: «Прошу поставить». Завхоз кладет свою резолюцию: «Проверкой установлено, что из 20-ти штук сейфов в посольстве и консульстве все используются по назначению. Установить сейф (дополнительно) не имею возможности». Говорю это Якушеву. Истерика: какой же Вы посол, не можете заставить завхоза?! Детский сад, да и только.

Мелочи, пустяки, посольская бытовуха. Но через нее иногда лучше просвечивается суть человека. И не только пустяки. Нижние чины приходили с жалобами на то, что «старший дипломат» покрикивает, высокомерен, «унижает человеческое достоинство». Приходили и со сплетнями: Пересыпкин — мой друг, вот приедет послом, наведем здесь порядок…

Пытался говорить с Якушевым о такте, терпимости, вежливости. Отмахивался: банальные все это истины. Боюсь, трудно ему придется в жизни…

Но самый трудный случай — еще один 1-й секретарь, заведующий консульским отделом, Сергей Викторович Анненков. Внешне — представительный, солидный, импозантный человек. Умеющий хорошо держаться, знающий, что и как сказать журналистам. Профессионал. И в то же время — удивительно недоброжелательный к другим «человекам». Требовательность, перерастающая в самодурство. Очень субъективистское, «выборочное» отношение к сотрудникам, разделение их на «своих» и «не своих». Грубость, высокомерие — и по отношению к работникам (особенно — к «нелюбимым») консульства, и к посетителям. Десятки раз приходили ко мне и горько жаловались. Говорил жалобщикам: пока вы здесь, в моем кабинете, это — слухи, сплетни; давайте соберем собрание, встаньте, скажите открыто, и пусть Анненков ответит. Нет, не вставали и не говорили. Потому что боялись. Посол-то далеко, а он каждый день рядом. Мне было стыдно сидеть на собрании и видеть, как опускают глаза вниз молодые люди, которые накануне шептали мне на ухо, какой нехороший этот Анненков.

Только однажды я отреагировал на слухи. Когда мне стали говорить, что Сергей Викторович вместе с «соседями» собирают на меня «компромат» (откуда деньги на школу, на чьи деньги лечится и в том же духе). Учинил разговор с полковником Котовым, который официально представлял у нас СВР. Юрий Васильевич слухи решительно опроверг. Весьма нелестно отозвался об Анненкове: комплексует, понимает, что его не любят, ушел в себя, пьет втихую, несерьезен, болтлив.

Моя характеристика выглядела так: