5 лет среди евреев и мидовцев

3. Решение проблемы беженцев только одно — интеграция их в арабских странах. Если малюсенький Израиль сумел принять и абсорбировать миллионы, то почему два десятка арабских стран, территория которых больше территории Израиля в 480 раз, а население — в 36 раз, не может разместить у себя своих собратьев? Кстати, говорилось на конференции в Хайфе, именно по этому пути пошла Иордания, в этом же направлении развиваются события в Сирии.

Возможно, эти аргументы не бесспорны. Но звучат они убедительно. Если же перевести проблему в практическую плоскость, то мне представляется, что дело кончится (если и когда оно кончится) тем, что Израиль согласится символически, «поштучно» принять (у себя и на территориях) какое-то очень ограниченное число беженцев. И на этом проблема будет снята.

ДЕКАБРЬ-95

Визит Грачева — Израильская армия — Выборы в Думу — Может ли Израиль остановить время?

Декабрь начался визитом министра обороны России генерала армии Павла Сергеевича Грачева. С ним прибыли супруга Любовь Алексеевна и помощник по связям с прессой Агапова Елена Александровна, а также пять генерал-полковников и один контр-адмирал.

Рабин пригласил Грачева еще в апреле 1994 года. Долго тянулись всякие соображения и согласования, Рабин напоминал, да так и не дождался.

Встретили 30 ноября. И ко мне в Савьон — на ужин.

Работа началась 1 декабря с посещения министерства обороны (единственное министерство, расположенное в Тель-Авиве, остальные — в Иерусалиме). Все было первым сортом. Эскорт мотоциклистов. Почетный караул. Оркестр. Строй «наших» ветеранов.

Беседа с Пересом, котррый был и министром обороны. Начальник военной разведки генерал Моше Аялон доложил обстановку. На мой непрофессиональный взгляд, поверхностно и банально. Перес подчеркнул политическое значение визита. Подписали Меморандум о взаимопонимании по вопросам военного сотрудничества. Сотрудничество предусматривало обмены делегациями и рабочими группами, а также оркестрами и спортивными командами. К меморандуму прилагалась программа военного сотрудничества на 1996–1997 годы. Пока я мог наблюдать, ни один пункт программы не был выполнен. В порядке, бдительности стороны договорились о том, что меморандум имеет (или носит, как написано в тексте) «конфиденциальный характер».

2 декабря — Мертвое море. Вечером у Илюши в «Кавказе». Грачев подвел предварительные итоги: «Израиль — наш лучший друг. Здесь нас любят. И никто теперь меня с этого не собьет!» Генералы одобрительно гудели и дружно пили за «святую женщину» — Любовь Алексеевну.

3 декабря Грачев летал на север, посетил военную базу Рамат—Авив и что-то из ВПК.

4 декабря с утра у каждого генерала своя программа. Сбор днем в дегустационном зале завода марочных вин «Кармель». Альтернативное предложение — музей бронетанковых войск — не прошло. Кто смог — пошел вечером на прием к Пересу.

5 декабря вне программы были приглашены к президенту. Как всегда — живой разговор. Вейцман немножко попугал Ираном, остановился на сирийских сюжетах. Грачев вел разговор грамотно, вполне на уровне. Он вовсе, не так глуп, как его рисуют наши журналисты.

Визит Грачева был полезен со всех точек зрения. Политически он еще раз давал понять, что Россия не вернется к односторонней политике прошлых лет. В военно-экономическом плане он намечал путь к выгодному для нас сотрудничеству в области модернизации вооружений. В психологическом плане он способствовал созданию нового образа Израиля. К сожалению, мы не извлекли из визита Грачева тех выгод, которые он мог бы дать.

Визит министра обороны заставил посольство пристальнее всмотреться в проблемы израильских вооруженных сил. В Израиле армия всегда пользовалась особым вниманием, была предметом особых забот. Это определялось историей страны.

«Каково основное занятие нашего общества? — спрашивает известный военный историк Ури Мильштейн. — Ответ, увы, прост: более всего наше общество занято войнами. Разумеется, мы не только воюем, но почти все, что волновало израильское общество в духовном и практическом плане все эти десятилетия, находилось под сильнейшим влиянием наших военных усилий».

История Израиля — это, действительно, история войн, войн за право жить, существовать. В этих войнах (данные до апреля 1997 года) были убиты, умерли от ран 20 112 человек. По российским масштабам — не звучит. По масштабам израильским — много. 20 112 смертей — цена независимости Израиля.