5 ноября

Мы говорим, она смеется из-за того, что я дурак, по ее мнению, слишком серьезно отношусь к вопросу о том, одни ли мы во вселенной. Она была, как и моя мать, скептически ко всему настроенной особой и придерживалась мнения, что вся эта история с «Апрельским Инцидентом» была выдумкой, шуткой кого-то, кто имеет широкую власть. И нам не суждено узнать какова была цель этого массового розыгрыша.

В тот момент я действительно перестал придавать значение тому случаю, он потерял для меня актуальность, потому что звезды я видел теперь только в отражении ее глаз.

До сих пор в моей памяти остались все эти мгновения, как самые яркие. Эти события, в какой-то степени сформировали меня, сделали таким, какой я теперь есть. Несмотря ни на что я чувствую, что полон необъяснимой надежды. И после того, как ушла Галя, кроме этой надежды у меня не осталось ничего. Иногда я действительно чувствовал себя чересчур наивным, но периодами, после которых моя вера восстанавливалась и крепчала. Я верил, ждал, искал новую информацию, я хотел, чтобы слова «мы стоим на пороге нового будущего» не были пустыми, несмотря на то, что прошло столько лет. И я хотел понять проживаем ли мы, в действительности, наши жизни в одиночку.

Ведь больше сигналов не было. Мы знали, что мы не одни, но нам не суждено встретиться, мы услышали друг друга, но остались чужими, мы хотели, чтобы это изменило нашу жизнь, но будто ничего не произошло.

Я говорю «будто» потому, что мне кажется, что за внешним отсутствием изменений есть что-то внутри, от чего мы чувствуем спокойствие. Мы существуем, мы, в общем-то, есть друг у друга, хоть и где-то в необозримой дали. Не так ли это было задумано, никогда не быть одиноким, даже будучи совсем одним?

Я лежу на траве, снова смотрю в июньское ночное небо и звезды кружатся надо мной чуть быстрее обычного. Я лежу, вытянув ноги и положив правую руку над головой приветственно, ладонью вверх.

– Я помню о вас, я здесь. Привет.