5 Завещание Малого Льва

Конс услышал сдавленный вой раненой волчицы. Потом уже были ее быстрые и четкие

указания…

Флоренсия возилась с ним до ночи. У нее были ассистенты, они падали с ног, а она

стояла на смерть. В комнате ожиданий все тоже не расходились, как будто там решалась

судьба вселенной. Странно, он почему-то считал, что его никто не любит, в лучшем случае -

не боятся.

– 473 –

КНИГА 5 – ЗАВЕЩАНИЕ МАЛОГО ЛЬВА. Часть 4 – Праздник Возрождения

Прыгунов и львов сразу было видно. Врачи-земляне представлялись тусклыми

силуэтами, аппиры - вообще темными тенями, а эти светились, причем все по-разному.

Очень красивые и яркие спектры были у Гевы - изумрудно-бело-золотые. Мравия была

потусклее, просто нежно-золотистая. Эцо рядом с ней тоже светился, и это понятно почему -

поди не отрывались друг от друга. Они и сейчас не могли оторваться и сидели в обнимку…

Это Ольгерд - белая сирень, это Льюис - то же самое, только больше сиреневого, какой

нежный, оказывается, мальчик…

А это кто?! «Оно» тихо сидело в углу и было такое яркое, что невозможно было

различить силуэт. Что-то мощное и безумно-красивое, всех оттенков радуги. Очевидно кто-

то из золотых львов или львиц. Неужто Илис? Но что тут делать Илис, они почти не

общались. Может, Глусто? Глусто силен, но он чисто-белый, ярко-белый, сладкий и

любвеобильный. Так Конс и не понял, что это за Радуга.

Кто-то сказал, что тут нужна Скирни. Но, увы, никто не знал, где находится Скирни.

Никто ее, к сожалению, так и не искал. Почему этого не делал Леций, Конс давно понял - он

ее просто не любил, как не любил никого вообще. А вот почему сдался Льюис? Это было

непонятно. Тосковал и сох, не находил себе места - это было очевидно. И она, наверно, тоже

где-то тосковала и сохла по нему, но личность Верховного Правителя так и стояла между

ними непреодолимой преградой. А чего ж они хотели! Это же Леций! Он делает только то,

что хочется ему! И все делают только то, что хочется ему. Да что далеко ходить!..

- Не надо Скирни, - тихо сказал Кондор, - Рони справится.

- Да кто она такая, эта Рони?! - возмутился Кера, - ворвалась, всех тут растолкала! Я

понимаю, что она твоя ученица, но тут же опыт нужен!

- Опыт у нее есть.

- Какой!

- Успокойся, дядя Азол. Кому попало я бы своего отца не доверил.

- Да ты, по-моему, вообще невменяем!

- Я?!

Кондор окончательно разозлился, и это помогло ему сосредоточиться. Он взял себя в

руки, оделся и вошел в операционную помогать матери. Вдвоем у них очень слаженно

получалось, но закончили они всё равно только к полуночи.

Конс лежал теперь в палате, подключенный к аппаратуре, окруженный мерцающими

панелями состояний, весь перебинтованный как мумия, и глаза были залеплены, как когда-то

давным-давно. История повторялась.

Фло подошла к раковине умыться. Ни лица ее он не видел, ни тела, только видел, как

сразу скорбно ссутулилась ее ровная гордая спинка. Она вернулась к кровати присела рядом,

а потом припала к его груди, оглаживая рукой бинты.

- Я с тобой, - повторяла она как молитву, - я с тобой, я с тобой…

Кто-то заглядывал, Конс даже не замечал кто, он весь был с ней. Были бы слезы,

заплакал бы, а может, истерически расхохотался бы. Случилось чудо, и выпал им еще один

шанс, а они его упустили!

Только торопливые, резкие и какие-то хозяйские шаги по коридору заставили его

оторваться он нее. В палату заглянуло «белое солнце». Леций! Этот-то откуда взялся?!

- Рони, как он?

Голос дрожал, руки тряслись, и вообще брат больше напоминал сейчас Кондора, чем

себя самого. И это притом, что видел он уже щадящий вариант - одни бинты да экраны.

- Он в коме, - горько сказала Фло, - и я даже не знаю почему. Ожоги не смертельные,

функции органов мы восстановили… неужели такой болевой шок? О, Господи…

Конс понял, что она плачет.

- Мы пока не поняли, что там произошло, Рони. Лаорм говорит, Конс блокировал взрыв,

но каким образом? Есть разные способы. Впрочем, судя по ожогам, приятно ему не было.

- Это еще не всё, - вздохнула Флоренсия, утирая слезы.

- А что еще?

- Глаза. Своими глазами он видеть уже никогда не будет.

- Как?!…

- Вот так. Даже я не могу ничего сделать.

– 474 –

КНИГА 5 – ЗАВЕЩАНИЕ МАЛОГО ЛЬВА. Часть 4 – Праздник Возрождения

- Даже ты, Рони? - он взял ее за руку, - не может быть.

- Я же не Бог, Леций.

- Разве? Говорят, на нем живого места не было.

- Но глаза - это особый случай… Господи! Ну почему надо было сжечь самые красивые в

мире глаза?!

Леций ушел вглубь коридора, где никто его не видел. Там он схватился за дверной косяк

и ударился об него лбом, потом еще и еще. А уже потом вернулся ко всем.

- Рони сказала, глаза не восстановятся.

- Мало ли что она сказала, - не унимался Кера, - может, она ошибается!

- Не ошибается, - сказал Леций, - она не может ошибаться. Это Пресветлый.

Он почему-то и раньше был в этом уверен.

- Кто?! Пресветлый?!

- А вы разве не поняли?

И пока все недоуменно перешептывались, Кондор наконец очнулся.

- Да какой Пресветлый! Это мама!

- Кто?!

- Да мама же!

- Ты в своем уме, Кон? Может, тебе еще водички?

Даже Леций сильно удивился, такой вариант ему в голову не приходил. Кому бы он мог