5 Завещание Малого Льва

зачатых детей. Это не больше, чем оболочка. Те же органы, только соединенные вместе.

- Я знаю. Я сама занималась клонированием. И весьма успешно.

Профессора не удивились, а Анапатена в очередной раз ошалела от этой женщины.

- Понимаем. У аппиров испорчен генофонд. Вам не обойтись без клонирования.

- Я васк, если вам это о чем-то говорит. Но это не имеет значения. Хотелось бы взглянуть

на взрослые особи.

- Таких у нас нет, - сказали ей.

- Как нет?

- Это невыгодно. Проще вырастить отдельный орган.

- А если нужна срочная трансплантация? - Рохини криво усмехнулась, - никогда ведь не

знаешь, какую руку или ногу… или, не дай бог, еще чего тебе оторвет. А переливание крови?

Я считаю, у каждого должна быть своя копия, а лучше несколько.

- Вырастить целый взрослый организм? Это хлопотно, мадам посол. Они же начинают

жить своей жизнью… дебильной жизнью. Просто так лежать они не будут. Конечно, для

особо важных персон можно держать серии клонов, но для всех – это дорогое удовольствие.

- Пожалуй, да. Удовольствие дорогое. Тогда покажите, какие у вас есть ткани.

Жуткая экскурсия наконец закончилась. Они возвращались на Белую Тишину на

правительственном планетолете. Рохини долго шепталась со своим помощником в заднем

конце салона, потом вообще вышла в технический отсек с сигаретой. Анапатена через

приоткрытые задние двери видела, что она смотрит в иллюминатор и напряженно

затягивается. Так и хотелось встать и подойти к ней, спросить, о чем она так упорно думает,

что глотает дым и ничего не замечает вокруг.

Нет, она не подошла. Рохини сама вернулась, села в кресло рядом и возложила руки с

перламутровыми ногтями на подлокотники.

- Трудно будет переделать вашу империю зла. Ох, трудно… За всё бралась, но за это…

И как-то стало досадно, что сама Анапатена тут вроде и ни при чем. Впрочем, сама

просила о помощи, сама ждала спасителей. И вот они пришли, вот ломают голову и ищут

выход, а ей тошно.

- У нас не только зло. У нас много хорошего, - сказала она.

- Да что вы?!

- Вам не помешало бы увидеть другую сторону нашей жизни.

- Какую же?

- Искусство, например. Может, хватит кишок в пробирках? Я приглашаю вас в театр.

Рохини усмехнулась, у нее это пошловато, но всё равно изысканно получалось.

- Вы думаете, я сейчас в состоянии воспринимать искусство?

- Каково бы ни было ваше состояние, вам надо отвлечься. И забыться.

- Вы не поняли, дорогая моя… именно этим я и занимаюсь.

Однако приглашение было принято. Мадам посол появилась в театре в длинном черном

платье с глухим воротом, без единого украшения, совершенно лысая и при этом совершенно

неотразимая. Ее сопровождал, как и обычно, только один помощник, Глусто. Второй же,

белокурый красавец, неизвестно что делал и где пропадал. Лучше бы наоборот. Он чем-то

напоминал Анапатене Льюиса Оорла, и хотелось бы его видеть почаще или хоть поближе

рассмотреть.

Мадам вошла в ложу. Воссела в кресло, а весь зал не сговариваясь уставился на нее.

- Кажется, здесь у вас дисциплины поменьше, - заметила она.

- Приказать всем отвернуться? – спросила Анапатена, одного ее жеста было бы

достаточно.

– 506 –

КНИГА 5 – ЗАВЕЩАНИЕ МАЛОГО ЛЬВА. Часть 5 – Красное и черное

- Да ладно, - усмехнулась мадам, - не нагнетайте напряженность. Пусть глазеют. Мне всё

равно. А когда-то даже нравилось.

- Вид у вас не совсем обычный, прямо скажем.

- У меня траур.

- Простите…

- А у вас что? Вы всегда в красном. Это символ имперской власти или что-то другое?

- Это мой любимый цвет, - сказала Анапатена и удостоилась наконец заинтересованного

взгляда в свою сторону, видимо, красный цвет для аппиров что-то значил.

Потом пьеса началась, и внимание зала переключилось на сцену. История была

сентиментальная, о любви. Переложение старой сказки о том, как в глухую деревушку

случайно попадает прекрасный принц, влюбляется в скромную добрую девушку, а когда

узнает, что она на самом деле ведьма-волчица, которая наводит ужас на всю округу, не может

ее простить и покидает навсегда. А она не может избавиться от этой волчицы в себе и в

конце концов окончательно превращается в дикого зверя и уходит в леса. Вот такая нехитрая

и печальная история, где любовь не победила.

Мадам посол сидела в ложе с прямой спиной и чеканным профилем, казалось, ее

совершенно не трогают эти страсти, но в конце нервно закурила. Анапатена вспомнила, что

она недавно овдовела.

- В вашем заведении есть буфет?

- Есть. Но мой кабинет лучше. Нам всё доставят.

- Ваш кабинет?

- Да. Я директор этого театра.

Рохини взглянула на нее. На этот раз с недоумением.

- Оригинально!

- Как правитель я мужчина, - объяснила Анапатена, - но в женском образе предпочитаю

заниматься искусством. Кстати, эта пьеса моя.

Пришло время и мадам немножко поудивляться.

- Э-э-э… у вас всегда такие грустные концы?

- Какая жизнь, такие и концы.

Конец был предопределен. Льюис Оорл улетел почти сразу, как только узнал, кто она

такая - не просто Анапатена, а еще и властный правитель, виновный в гибели целых

цивилизаций. Так он, видимо, рассудил. Какая может быть любовь с такой женщиной? А

скольких она при этом спасла, его мало интересовало. И она сама его уже мало интересовала.