5 Завещание Малого Льва

Леций понял, что Гева ошиблась. И гипноз ее ошибся. Потому что никто и ничто,

никакой гипноз не поймет душу женщины, и ничем тут не поможешь. А Создатель, хоть и

выполнил его просьбу, решил всё же напоследок посмеяться над ним. Надо знать, о чем

просишь!

- А говорил, что ее брат! - сказала руководительница кружка, видя, как сползает Леций

назад, на скамейку, и как будто извиняясь перед ним.

Он долго потрясенно молчал, не представляя, что теперь делать. Он уже не боялся

спросить Скирни напрямую, кого она все-таки любит. Он боялся своим появлением

разрушить ее хрупкое счастье, которое увидел собственными глазами, смутить ее и вогнать в

чувство вины. Что ж он всё вмешивается и не дает им спокойно жить?! Геве, конечно,

спасибо, она подарила ему несколько счастливых минут великого заблуждения, но не пора ли

убираться отсюда пока всё не испортил?

- Где у нее кабинет? – спросил он глухо.

- У нее нет кабинета, - ответила женщина.

- Как нет? А что у нее есть?

- Кладовка для инвентаря.

- И где эта кладовка?

- В подвале главного корпуса.

- Ясно, - он поднялся, - подвал так подвал. Спасибо за приют.

И вышел на мороз. Льюис и Скирни уже стояли на крыльце главного корпуса, и если

присмотреться, можно было видеть, как блестят на солнце ее пушистые черные волосы.

***********************************

- Как тут солнце ярко светит, - заметил Льюис щурясь, - как в горах!

- Скоро весна.

Скирни улыбалась приветливой милой улыбкой. Ему всё в ней нравилось, а детская

курточка подходила к ее почти детским чертам лица.

- А у вас там еще декабрь, да?

- Да я и там-то не бываю, - усмехнулся он, - мотаюсь между галактик. На Наоле всегда

дожди. А на кораблях, сама знаешь, времен года нет.

- Бедный, - сказала она.

- Кто? Я?

Это говорила девушка, которая жила в кладовке для инвентаря без всяких документов и

перспектив на нормальную работу, мыла за детьми горшки вместе с роботами и вообще была

на побегушках. Ингерда говорила, что Скирни устроилась нянечкой, Льюис это знал, но

– 653 –

КНИГА 5 – ЗАВЕЩАНИЕ МАЛОГО ЛЬВА. Часть 6 – Загадка мироздания

когда он ее нашел с тряпкой в туалете, чуть не взвыл. Как он мог так долго ее не искать и

позволить ей жить такой жизнью!

Скирни, между тем, была вполне довольна. Она увидела Льюиса с букетом алых роз,

заморгала густыми ресницами, спокойно отложила тряпку, спокойно вымыла руки и

спокойно прильнула к его груди.

- Это ты, Льюис? Я так соскучилась.

И только крепко обнимая ее, он заметил, как колотится ее сердечко.

Жила она в комнате просторной, но захламленной. Где-то между лопат и леек

примостилась ее узкая кушетка с клетчатым одеялом. Окна были под самым потолком. При

этом она умудрялась разводить цветы в самых разных дешевых горшках и жестяных банках.

На тумбочке сиротливо стоял одинокий чайник.

Всё это выглядело для Льюиса как немой упрек. Он ужаснулся, как они могли с Лецием

вот так отречься от нее на целый год? Понадеялись друг на друга. Переложили

ответственность один на другого, и даже отец по той же причине в их запутанные отношения

не вмешивался.

- Я могу жить и в конуре, - поняла его красноречивый взгляд Скирни, - а здесь вполне

уютно. И не это главное.

- А что главное? – спросил он.

Она наполняла обрезанную пластиковую бутылку в раковине, чтобы поставить букет.

- Дети. Я общаюсь с ними. И я их вообще-то лечу. Ты же знаешь, я не могу не лечить.

- Как? Без диплома, без лицензии?

- И без лекарств, - улыбнулась Скирни, - моего желания достаточно. Я такая странная.

- Да, ты странная, - согласился он.

Они пили чай, потом пошли гулять, пока у нее не кончился обеденный перерыв в тихий

час. Санаторий был чистенький, просто вылизанный, с забавными зверюшками на торцах

корпусов и смешными плакатами, кругом были детские площадки. Наверное, здесь было и

правда хорошо, но Льюис с его интернатским детством просто ненавидел подобного рода

заведения, они нагоняли на него щемящую тоску. Ему не терпелось забрать Скирни отсюда и

создать ей ту жизнь, которой она достойна.

Но об этом пока речи не было, она просто расспрашивала, как там дома, и больше всего

ее интересовали Ольгерд, Сандра и сестренка Сольвейг. В общем, семья. Про Кондора она

спросила, про Леду, про Алесту, про Геву. А про Леция даже словом не обмолвилась, как

будто его не существует.

Он что-то смешное рассказывал про праздник Возрождения, кажется, о том как

воинственные черепахи спорили с марагами, кто глубже ныряет. Оказалось, что ни те, и не

другие, а любимец Леды - карликовый китенок Джеб. Его когда-то оформили в больницу как

разумного, чтобы вылечить, с тех пор он таковым и числился по документам и на праздник

был приглашен официально. Братья по разуму об этом не знали, только недоумевали, почему

это победитель такой молчаливый и невоспитанный.

Скирни смеялась, Льюис тоже. И зверюшки на плакатах улыбались разноцветными

мордами: рыжими, бурыми и полосатыми. И все они как будто обещали ему, что всё будет

хорошо.

- Одно здесь огорчает, - заметила Скирни, зябко пряча руки в карманах, - дети всё время

разные, каждую смену. Только привяжешься, а их уж забирают. Никак не привыкну.

- Сироты? – спросил он.