5 Завещание Малого Льва

Он молчал, куда-то она попала, в какой-то темный омут его зернистой души.

- Ты убил ее?

- Нет.

Ингерда медленно, как бы непослушными пальцами, расстегивала юбку, а сама отвлекала

его разговорами.

- Где же она, если ты ее не убил?

- Пойдем, - схватил он ее за руку, - покажу кое-что.

И они пошли в глубину дома, вниз, в подвал. Оба были босиком. Там он открыл

холодильную комнату, и она с ужасом увидела на полу пять или шесть трупов, все -

блондинки в красном, в том числе и последняя девушка. Все, кроме последней, уже

заиндевели.

- Всё не то, - сказал он с горечью, - дуры… Но ее я не убил.

- Даже не верится что-то.

- Дура… я любого убью, кто ее тронет. Поняла?

- Нет. Ты разве способен на чувства?

- Это не чувства, - буркнул он, - просто она редкий экземпляр. Его надо сохранить.

- Тогда эти все, - Ингерда кивнула на бедных девушек, - эти все зачем?

- А развлекаюсь, - ухмыльнулся он. - Я неотразим. Если хочешь, я уже через час приведу

еще одну такую же, и она даже не поинтересуется толком, кто я такой. Красивый мужик с

виллой – им этого достаточно. Все бабы дуры… кроме одной, конечно.

Кажется, эта одна крепко его зацепила.

- Как ее зовут? - продолжала втираться к нему в доверие Ингерда.

- Анапатена.

- Так ты любишь Анапатену?!

Мегвут взял ее за плечи и встряхнул.

- Я никого не люблю, понятно?! Мне это не дано!

- Как глупо, - сказала она, - ты хотел зрителя для своих преступлений и не хочешь

слушателя для своей любви? Ты же всё равно меня убьешь. Излей душу… а я поживу

лишние пару часов.

- У меня нет души, - насупился он, но всё равно повел ее в дальние покои, усадил на

стул с высокой спинкой возле камина, привязал к нему, сам развел огонь и начал

рассказывать о своей чудовищно длинной жизни.

Ухо у нее болело, но кровь запеклась и больше не текла. Клетки крови тоже знали свое

дело. Ингерда смотрела на трубку у него за пазухой и всё думала, когда он ее отложит? И

когда же этот кошмар наконец закончится?

Его беда заключалась в том, что он был слишком хорош: всегда чересчур красив и

знатен, причем на меньшее был не согласен категорически. К тому же был карьеристом.

Можно было представить, какие женщины к нему притягивались в первую очередь. А может,

он просто не заметил со своими амбициями и самолюбованием настоящей любви какой-

нибудь скромной девушки. От того же самого страдал и Кадм, но тот хоть выдерживал какую-

то пропорцию, не выпячивая красоту вперед прочих достоинств. Мегвут же без

неотразимости не мог! Он был вообще-то павлин.

У него были и свои четыре женщины, зернистые. Они были у него миллион лет и всегда

ему подчинялись. Это было скучно. И только Анапатена была не как все. Она его отвергла.

Не понравился он ей, несмотря на всю свою неотразимость.

Ему какое-то особое удовольствие доставляло рассказывать, чем он ради нее

пожертвовал, стоя практически на пороге безграничной власти, и что бы он мог предложить

ей, если б она выбрала его. Всё! А услышать от Ингерды он хотел, видимо, только одно:

«Какая эта Анапатена дура!»

– 665 –

КНИГА 5 – ЗАВЕЩАНИЕ МАЛОГО ЛЬВА. Часть 6 – Загадка мироздания

- Чего ей не хватало, объясни? Чего!? А этот хмырь только появился… Кто он такой

вообще?!

- Этот хмырь – твоя воскресшая Рохини. Она сменила пол.

- Ах, вот оно что! Она еще и Оборотень? Глупая! Думала, что она меня переиграла.

Хитра, конечно, не спорю, даже восхищен! Но у этой игры совсем другой счет.

- Да, - вынуждена была согласиться Ингерда, - другой.

Еще вчера она переживала из-за отвергнутой любви и обиды на мужа. Завидовала

Скирни и злилась на нее. Не знала, как жить с этим, как с этим смириться, как показаться в

обществе после такого «позора»! Да что там! Она переживала даже из-за лишних двух-трех

килограмм!

- А ты умеешь слушать, - заметил Мегвут, - и вообще ты права, я люблю поговорить. Это

хорошая идея. Знаешь, что я сделаю? Я оставлю тебя живой. Но, собственно, мне нужна от

тебя только голова. Конечности ни к чему. Убежишь еще, или что-то сотворишь руками. Я их

тебе отрежу.

- Что?!

- Сидеть! Не рыпаться! – он пригрозил ей трубкой, - ты сказала, что хочешь жить. Я тебе

в этом не препятствую. Живи.

- Без рук, без ног?!

- А зачем они тебе в клетке-то? Моя птичка будет жить в клетке. Я даже сам тебя буду

кормить, если хочешь? А с остальным справятся роботы.

И ведь не шутил, скотина зернистая. Хуже всякого маньяка! Просто ДРУГОЙ! Она уже

считала, что находится в каком-то кошмарном фильме ужасов, и тот никак не кончится.

- Лучше тогда убей.

- Как? А кто же будет слушать мои исповеди, птичка? Кажется, ты сама этого хотела?

Пока я говорю, ты живешь.

- Мы не можем жить без рук и без ног. Они снова не отрастут.

- Вот видите, как вы уязвимы, - усмехнулся он, - а еще лезете бороться с Оборотнями!

Смотри, у меня отрастает всё!

- Да, только не очень-то оно тебя слушается! – заметила она со злорадством.

Мегвут сидел согнувшись у камина, и ей показалось, что она просто стукнула его по

сутулой спине палкой.

- Молчи, - рыкнул он, - не разевай рта о том, чего не понимаешь.

- Я понимаю, что это плата за твою универсальность.

- Это плата за мою свободу!