50 и один шаг назад

– В случае вашего согласия, мистер Холд просил вам это передать. Распущенные волосы, никакого макияжа, одежда только та, что в пакете. В десять часов вас будет ожидать машина внизу. Прощайте, мисс Пейн, – монотонно перечисляет он и берёт документы, разворачиваясь и проходя мимо меня.

Всегда думаешь, что плохое ты заслужила за счастье, пережитое когда-то. Но увы, это не так. Плохое случается вне зависимости от твоих чувств. Оно просто случается, подпитываясь помощниками извне. Плохое откладывается в воспоминаниях и перебьёт любое радостное мгновение, и это будет постоянно. Прощение странная вещь. Ты можешь разглагольствовать о нём, говорить правильно и убеждать в своей правоте. А вот сама ты не умеешь прощать. Ты не позволишь себе простить того, кого любила больше своей жизни. Кто оставил на тебе свою печать. Она невидимая, но она значимая. И теперь у тебя остаётся только одна возможность доказать себе… нет, ты уже знаешь, что ему это неинтересно. Ты докажешь себе, что ты чего-то стоишь. Что ты лучше его, что ты умеешь дышать без него. Отчасти это глупо, но разве думаем мы в моменты сильнейшей душевной боли о последствиях? Ни капли. Мы идём, мы упрямо идём в лапы к зверю, чтобы увидеть его и сохранить в памяти эту ночь, как время настоящего обличья.

И нет желания больше доказывать что-то ему. Не заслужил. Не любил. Предал. Открыто предал меня в лицо. А я люблю, но сейчас понимаю, что есть моя сила. Сила моя в противостоянии всему, что уготовано мне судьбой. Я встречусь с ним в последний раз, чтобы понять, кем он был на самом деле. В ком я растворилась, и кто стал моим кошмаром.

Ник. Нет, Николас. Больше моего Ника не существует. Он иллюзия, выдумка моего богатого воображения. Есть только Николас и никак иначе, ведь тот мужчина мог любить меня, мог верить мне и попытаться доказать мою виновность даже перед самим собой. Но больше нет оправданий. В моей руке диск, символизирующий прошлое. И пора его вернуть на место.

Экватор

Голой. Я должна быть абсолютно голой под шёлковым чёрным халатом и в туфлях на высокой шпильке. Только плащ скроет меня в ночи, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Выстоять и бросить в него своим сердцем, которое бьётся ровно и бесцветно в груди. Всего лишь необходимость, чтобы дышать и двигаться. Идти, шаг за шагом спускаться по лестнице, крепко держа в руках то, что стало для меня сладкой смертью.

Боюсь ли? Да. Потому что видела, что он может, когда не контролирует себя. А у меня нет возможности больше… нет силы, чтобы повелевать им.

И я спускаюсь вниз, где меня ожидает незнакомый мужчина и приглашает сесть в автомобиль. Гордо опускаюсь в салон, не видеть им моей слабости больше. Не покажу. Никогда. Достаточно с меня этого мира. Закрою дверь и больше в жизни не позволю постучать ко мне. Никогда. Больно. Никогда не позволю глупости стать моей судьбой. Любовь – глупость, которую я разрешила себе, так честно веря в неё и надеясь на ответ. Ничего нет. Стука сердца не ощущается, как и мыслей. Тишина вокруг. Даже мир молчит, давя на меня кромешной тьмой.

Машина останавливается у знакомого тёмного здания, и я выхожу из неё, даже не обращая внимания на мужчину, пытающегося мне помочь. Нет. Лишнее. Я сама. Я смогу. Я сильная только в момент своей слабости.

Поднимаюсь по лестнице и стучу в дверь, которая, словно ожидая меня, распахивается, открывая мне мир извращённой любви, для которой я никогда не была создана.

– Мисс, я провожу вас, – Элиза встречает меня с холодным радушием, и я киваю, прислушиваясь к тишине.

– Почему так тихо? – Подаю я голос, лишь бы нарушить молчание, пока мы поднимаемся по лестнице.

– Сегодня никого нет, кроме обслуживающего персонала, Мастера и вас. Клуб закрыт, – отвечает она, и в её голосе сквозить злость на меня. Но меня это более не трогает. Раз он позволил себе прислать моему отцу видеозапись с нашим сексом, то и рассказать всему окружению, какая я сука в его глазах, тоже стало возможным. Не могу поверить, что я увидела в нём человека, когда он был чудовищем. И ведь меня предупреждали, а я отмахивалась, искренне надеясь на свет. Ошибаться в людях очень неприятно, от этого внутри остаются раны, никогда более не затянутся они, всегда будут кровоточить, каждый раз напоминая о неправильном суждении, о них.

– Входите, вас подготовят, а затем отведут к Мастеру, – говорит девушка, открывая передо мной дверь одной из спален, и я вхожу в неё.

При виде меня другая девушка, небольшого роста и непримечательная с тёмными волосами, собранными в пучок и одежде, словно мы находимся в больнице, подскакивает с постели и кивает мне.

– Добрый вечер, мисс, вам следует снять всё с себя и сесть на стул, – произносит она, указывая на предмет.

– Что это значит? – Спрашиваю я, не делая больше движений.

– Для того чтобы появиться перед Мастером, я должна подготовить вас, – объясняет она и взглядом указывает на высокий передвижной металлический столик, который я ранее не заметила.