50 и одно дыхание глубже

Один шаг, и моё тело оказывается в горячих руках, блуждающих по нему. Словно проверяет на месте ли все кости. Ощупывает меня. А я стою и не могу двинуться. Смотрю на его лицо, покрытое холодным потом. Губы дрожащие. И его такие же. Сухие. Полыхающие. Прикасается к моим, хочет что-то сказать, сжимает мои волосы. Обнимает, затаскивает обратно, ногой закрывая дверь. Чувствую, как его тело накрывает моё. Прижимает к стене. Спасает. Вымолвить ничего не могу… только не верю. Я не верю в чудеса… не верю, что это он. Николас. Безумный. Впивается в мои губы. Громкий всхлип тонет в его поцелуе.

– Останься… прости меня… останься, крошка. Ты нужна мне, – рваный шёпот доносится до моего разума.

– Ты… – выдыхая, приоткрываю глаза. Ничего не вижу, только руки сжимают его плечи. Реален.

– Люблю тебя, – в губы шепчет. Дрожат они у него. Внутри меня начинается сильнейшая буря из эмоций и чувств, всего кислорода мало, чтобы задышать снова.

– До хруста костей? – Обнимает, сжимает моё тело до вспышек перед глазами. Слишком сильно, что это приносит физическую боль. Дышать не могу.

– Нет… нет… до желания жить. До желания забыть всё и жить. Дышать тобой и жить, – ослабевают его руки. Чувствую, как падаю в темноту. Не переживу это… не могу переключить чувство паники от нереальности происходящего, истерики, слёз и невозможности дышать. Лечу в темноту…

                                              ***

Голова гудит, а тела не ощущается. Что-то гадкое прямо перед носом. По телу проносится спазм от отвращения и моментального чувства тошноты. Распахиваю глаза и тут же закрываю их. Свет ослепляет за долю секунды, и пред глазами появляются цветные круги. Слабый стон срывается с губ.

– Мишель, – тихий голос зовёт меня. Сплю ли? Вновь открываю глаза и сажусь на постели, моргая и привыкая к свету. Николас смотрит на меня, и воспоминания понемногу возвращаются. Очень медленно… слишком медленно, чтобы я понимала, что произошло. Почему он здесь и держит ватку с отвратительным средством.

– Приляг и выпей воды, – берёт с тумбочки бокал и, придвигаясь, прикладывает его к моему рту. А я смотрю на него. Не могу поверить… это так трудно для меня сейчас. Наблюдает, как я, делая глоток, смачиваю горло. То же делаю и я. Не свожу глаз с него. Сжимаю губы. Вздыхает и отставляет бокал.

– Ты… это действительно ты, – тянусь к нему рукой, и он, перехватывая её, разворачивает и целует ладонь. Глаза от счастья и быстрого стука сердца под этим воздействием радости наполняются слезами. Ведь я чувствую, насколько горяча его щека, и как щекочет мою кожу щетина. Смотрит на меня, и слабая улыбка появляется на его губах.

– Это я. Ты отключилась. А я испугался, вызвал Грегори. Слишком много потрясений для тебя. Мне пришлось разбудить тебя, в еде ты нуждаешься сейчас больше, чем во сне. Спорить будешь потом, а сейчас приготовлю тебе ванну, затем покормлю тебя. Нет, сейчас можешь помолчать? Обещаю, что всё расскажу, но не время пока. Никогда я так ни за кого не боялся, как за тебя, моя крошка. И ты будешь делать всё, что я скажу. Теперь я буду следить за всем, что в твоей жизни рядом, а не издали. Хорошо? – Спокойно и ласково произносит он, отпуская мою ладонь. Кивая, до сих пор не могу прийти в себя от этого. Встаёт и выходит из моей спальни, оставляя меня гадать: это была моя фантазия или же, он признался? Но что-то было точно или же, я настолько изнурена, что всё было сном. Важно ли это? Нет. Сейчас нет. Потому что витает его аромат вокруг меня. Николас здесь. Он рядом. О большем я страшусь просить.

Наверное, ещё не отошла от событий, ведь ночь такая длинная, кажется, что время тянется, а я одна в спальне. Вдруг это снова я придумала? Вдруг его нет, просто проснулась, создала себе иллюзию и жду продолжения? Эти мысли сеют в груди панический страх. И он дарит мне силы подняться с постели и, шатаясь, дойти до стеклянной двери спальни. Звук льющейся воды в ванной комнате немного успокаивает. Закрываю глаза и улыбаюсь этому.

– Мишель, чёрт возьми, я тебе, что только сказал? – Вопрос на повышенных тонах, и я, ещё шире улыбаясь, открываю глаза. И пусть злой, недовольный, но это он. Знаю, что веду себя очень странно, когда моя рука тянется к его груди, под чёрной водолазкой, дотрагивается до неё, и быстрое биение его сердца приносит такое блаженство.

– Обними меня, – прошу я одними губами, поднимая взгляд на Николаса.

– Я сделаю иначе, – усмехается он. В одну секунду наклоняется и подхватывает меня на руки. От неожиданности издаю испуганный вздох, обхватывая его за шею.