50 оттенков блондина

Это странное состояние продол жалось более полугода. А потом начались всевозможные передряги. Сначала из-за работы я не смог на выходные вырваться в Москву. Через неделю что-то аналогичное случилось и у нее. Мы стали созваниваться уже не каждый день. Я все еще очень любил ее, Анин голос в трубке был таким же родным, но нам постоянно что-то мешало. А потом случилось то, что случилось. Дурацкая роковая страсть вселилась в кровь, заставив забыть о том, кто я такой, где нахожусь и что было раньше…

В это время общение с окружа ющим миром, включая Аню, сошло на нет. Когда же я, жалкий и ободранный, выбрался из воронки, которая образовалась вслед за уходящей страстью, то пошел на вокзал и купил билет на поезд. Рано утром я приехал к Ане и все рассказал. Она молча заварила крепкий чай. Я заметил, что от нее больше не исходит терпкий, пряный аромат. «Бедный ты мой. – Аня обняла меня за плечи. – Я так долго тебя ждала!» Мы молча сидели на кухне, в объятии не было и намека на былую страсть.

«Солнышко, свари кофе!» – раздался из спальни мужской голос. Увидев в моих глазах немой вопрос, Аня раскрыла рот: «Он проснулся! Когда ты исчез, я однажды пригласила друзей в гости. Потом все ушли, а один из них вернулся и сказал, что любит меня. Делай, мол, что хочешь. Я ему говорила про мужа – тебя, но он был настойчив, плакал, предлагал даже без секса обходиться. Он долго добивался, а я все ждала тебя. Долго ждала. А теперь он живет здесь. Он хочет ребенка. Говорит, что мы должны выполнить биологическую функцию».

Ее новый вышел к нам и, как ни в чем не бывало, познакомился со мной. На нем были идиотские тру сики-боксеры с изображением слоника (естественно, хозяйство этого мужика покоилось в приличного размера слоновьем хоботе, пришитом к трусам заботливой рукой модельера) – видимо, некоторые находят это милым ! Он вел себя как муж, абсолютно уверенный в жене. Он вдруг сгреб Аню в охапку и очень ловко поцеловал ее в шею, щеку и руку. Аня покраснела, а я смутился: я-то никогда так не выражал чувств, считая их проявление неприличным и предпочитая сдержанную манеру. Может, напрасно? Тем временем Анин новый рассказал, как они съездили в Африку, включил их любимую национальную музыку и показал слайды, на которых они с Аней обнимали жирафа. Он начал жарить яичницу, его коротенькие ручки и ножки мелькали в воздухе, брюшко колыхалось в такт музыке, а маленькие глазки светились любовью. Он был абсолютно счастлив. Африка! Мы с Аней так мечтали туда попасть! Какая к чертям биологическая функция?

Обнявшись, они ушли в комнату, чтобы выбрать для меня африканский сувенир, а я тихо выполз на улицу. «С любимыми – не расставайтесь…» Правильный ответ на заданный вопрос пришел ко мне слишком поздно.

Через десять лет я случайно нашел в ящике стола старый мобильный телефон. Просмотрел список контактов, заглянул в сообщения. И нашел одно – от Ани. Я не прочитал его вовремя: «Пена волн живет недолго. Восприятие счастья – бесконечно. Поймала себя на мысли, что мне безумно тебя не хватает. Я в ужасе. Наверное, это и есть любовь!»

Исповедь эксгибициониста

Вся эта книга похожа на исповедь эксгибициониста. Ведь раздеваться при всех – занятие преза бавное!

Случалось ли вам влюбляться в собственную начальницу или вступать с ней в интимные отношения? Я бывал к этому очень близок. Среди руководителей среднего звена, на мой взгляд, полно женщин, хотя знанием статистики на сей счет похвастать не могу. Я был «женскоподчиненным» целых четыре раза. И каждый раз это было непросто.

Справедливости ради надо заметить, что первым, кто пытался «поставить меня на колени», был мужчина. Главный редактор заводской газеты, куда я попал после института. Газета была небольшой, тематика – мне незнакомой. Журналисты приходили на работу, когда им вздумается: они были в состоянии так спланировать день, чтобы и по заводу пробежаться, и вовремя сдать статьи, и свои дела переделать. Я наивно полагал, что понятие «свободный график» касается и меня. Но ко мне отнеслись крайне строго. Я должен был появляться на работе раньше шефа, а уходить – самым последним. Причем, когда именно начальник соизволит прибыть в редакцию, угадать было невозможно. Каждый раз, когда я не успевал перед ним вскочить в кабинет и плюхнуться на стул, шеф выходил навстречу, втыкал руки в боки и громогласно вопрошал: «Где ты был?» Я что-то блеял в ответ и мечтал, чтобы моим начальником была женщина. То, что я им нравлюсь и с ними легче договориться, я уже проверял неоднократно.