50 оттенков черно-белого, или Исповедь физрука

А может, это просто бегство от себя? Внутри у меня проблемы, а не снаружи? Особенно сейчас. Вечный спор между сердцем и мозгом. Сердце что говорит? Не бойся Юли и уйди из школы, а мозг говорит: будь с Аней и останься в школе. Когда внутри возникает такой спор, это не выбор между правильным и неправильным вариантом. Ты пострадаешь при любом исходе. Это как болезнь, и ты от нее не излечишься, пока не удалишь опухоль или не сядешь на таблетки, от которых будешь страдать всю жизнь. Поступить по сердцу, как душа просит, – за это тебя ждут шишки и ошибки, которых ты в дальнейшем не повторишь, возможно, не повторишь. Поступишь, как мозг говорит, – получишь не реализацию желаний и потом всю жизнь будешь грустно вспоминать, что не попробовал, будет ныть сердце. Это зараза, и ты должен выбрать: ныть сердцу или получить шишку на голове. А пока ты медлишь и тянешь, сердце ноет, а шишки растут.

Может, мне вино поможет принять решение. Купил две бутылки на вечер, итальянского, на хрен грузинское! Включил канал «Культура», там показывали как толстая баба исполняла что-то оперное. Душевно, никогда не смотрел это, но сейчас в самый раз. Информация, поступаемая через глаза, не заставляет ее переваривать, а в голове каша варится о-го-го.

Юля пишет:

«Чего делаете?»

«Культурно провожу вечер». (Скинул фотку бутылок вина на фоне оперетты по ТВ).

«Ого! А как же ЗОЖ?)»

«ЗОЖ это вообще…»

«Пиздеж)))»

«Точно). Ты в школе не была? Все нормально?»

«Да, нормально. Чувствовала не очень после того…»

«Понятно. Поправляйся».

«Можно к вам приеду?»

«Приезжай».

Это был приговор для мозга…

* * *

Юля пришла к 9 вечера. На ее плече висел рюкзак, я сразу подумал, что школьный и что домой она сегодня возвращаться не собирается. На ногах были «Нью белансы»; так сложилось, что эта фирма кроссовок меня запинала, то по яйцам, то по сердцу.

– Проходи.

– Я вот купила       пожевать.. Ой, что вы смотрите? Ууу, это       уже не старик даже!

– Да так, на фон. Первый раз смотрю такое.

– Ага, рассказывайте мне, первый раз.

Я пошел поставить чайник. Юля купила чипсы и печенья; положил их в глубокие тарелки и понес в комнату. Захожу – она дует из моего бокала вино.

– Так, ты что? Поставь!

– Да ладно вам, боитесь, обопью вас, что ли? Почти бутылка осталась еще.

– Не боюсь. Не положено… спаивать несовершеннолетних.

– Никто не узнает. И я совершенная и летняя. У меня день рождения в августе, – ответила Юля, взяв стопку чипсов.

– Ладно, только чуть-чуть.

Я взял пульт, включил Гриффинов по «2×2» и пошел на кухню за еще одним бокалом.

– Что за повод сегодня у вас? Или вы каждый вечер так «по ЗОЖу» проводите?

– Нет, ты что. В школе настроение испортили. Директор сказал, что я выпускников к ГТО плохо подготовил.

– Пфф, кого там готовить? Они если что-то могут в спорте, так это только в киберспорте. А директор наш вообще мудак!

– Ну да… Вот и я о том же.

– Главное, как к вам ученики относятся, а они все вас любят.

– Да?

– Обещаю!

Юля подсела чуть ближе и взяла подушку под мышку. Я обратил внимание на ее носки, в этот раз там были изображены собачки, это очень мило смотрелось.

– Чайник закипел, я сейчас.

– О'кей.

Взглянул в окно, под светом фонарей заморосил дождь. Я понимал, что выбор уже сделан, пути назад нет, но будто не мог смириться с этим, будто сам от себя такого не ожидал и не знал, как теперь с этим быть. Услышал, как на мой телефон пришла пара сообщений. Пришел в комнату, писала Аня. Я перевел его в авиарежим и положил дисплеем вниз.

– Дмитрий Николаич, я вас люблю… – Неожиданно вылетело из-за спины и будто пробило меня насквозь.

– Ммм, тебе кажется, это частое явление, учитель физкуль…

– Вы что-то чувствуете ко мне? Дмитрий Николаич?

Я присел на диван, взял бокал и допил, что в нем было.

– Юль… Ты мне симпатична.

Ее взгляд стал более расслабленным, и на лице появилась легкая довольная улыбка. Казалось, этот ответ ее полностью удовлетворил. Она села совсем рядом и прилегла на мое плечо. Я замер, ощущал, как вино заполнило всего меня и обездвижило, как я слился с диваном и будто погружаюсь в него, как в очень тягучее болото. Голова была пуста, не приходило никаких мыслей, я мог только наблюдать. Наблюдать за тем, как мы медленно оказались в лежачем положении, как Юля добралась до моих губ, как после ее языка мне стало тесно в моих домашних шортах. Тепло ее тонкого и сочного тела соединилось с моим, и теперь мы были едины в этом болоте грехопадения. Ох уж этот диван…

А с утра мы вместе поехали в школу.

Награда за смелость