50 оттенков правды (СИ)

Ровно в одиннадцать часов из-за сцены выходит ректор в сопровождении трех проректоров, а за ними — старшие преподаватели, все в полном академическом облачении черного и коричневого цветов. Мы встаем, приветствуя педагогический состав аплодисментами. Некоторые преподаватели кивают и машут. Другим, похоже, скучно. Андрей Алексеевич Ярыгин — мой научный руководитель и самый любимый преподаватель, выглядит как обычно — словно только что встал с кровати. Последним на сцену выходит Владимир Соловьёв. Он, в сшитом на заказ черном костюме и с волосами, отливающими сединой в ярком свете ламп, выгодно отличается от всех остальных. Серьезный и сосредоточенный. Он садится, расстегивает однобортный пиджак, и я не могу отвести от Владимира глаз — его харизма, как всегда, приводит меня в смятенье. Чувствую, как губы сжимаются в тонкую линию. Зрители садятся, и аплодисменты стихают.

— Ты только посмотри на него! — восторженно выдыхает одна из моих соседок, обращаясь к подруге.

— Он такой яркий и сексуальный!

Я цепенею. Вряд ли они говорят о ком-то из преподов.

— Должно быть, это Вечерний Мудозвон. Но, согласись, в нём что-то есть.

— Он свободен?

Меня переполняет негодование.

— Не думаю, — говорю с достоинством я.

— Ой! — обе девушки удивленно смотрят на меня.

— Он мой, — я ощущаю себя королевой. Этих куриц обида и разочарование так и переполняют, а я пью её, как нектар. Мой! Он мой! Чтобы он ни скрывал, я не сдамся, я буду бороться за него! Сейчас я осознала, что этот мужчина может стать для меня бесценным опытом в плане отношений и жизни. Я либо сильно обожгусь, либо останусь с ним навсегда! Третьего не дано.

Пока ректор говорит речь, наблюдаю за Владимиром. Он расслаблен, уверен в себе и полон достоинства. Наши взгляды встречаются. Я вижу ревность и собственничество в его глазах. Взгляд мужчины скользит по моему декольте, и я ощущаю, что он в бешенстве. Отлично…

Жду своей очереди для получения диплома и, когда она подходит, гордо восхожу на сцену, громко стуча каблуками. У преподов отвисает челюсть, а я, вскинув голову, смотрю на Владимира Рудольфовича. Ох, в какой же он ярости…

— Поздравляю, Елена Сергеевна, — мужчина вручает мне диплом и пожимает руку. И я ощущаю электрический разряд между нами. Снова дуэль взглядов… Как тогда на «Вести FM». Уступать ему я не намерена.

— Спасибо, — невинно улыбаюсь я и спускаюсь со сцены.

========== 8 ==========

Катя и Родители стоят у сцены в полном шоке.

— Это что нафиг было? — интересуется мама.

— Забрала свой диплом, — говорю я невозмутимо и иду в банкетный зал. Спиной чувствую прожигающий взгляд Соловьева и улыбаюсь. Этот раунд за мной.

Пью шампанское у фуршетного столика и краем уха слушаю разговоры. Скучно, безумно скучно… Скорей бы свалить отсюда на ужин с Вовой. Вовой? Дожила, Лебедева, докатилась… Для тебя он никогда не будет Вовой, только по полным имени и отчеству. Хотя, почему бы не рискнуть.

После двух бокалов отличного шампанского выхожу из банкетного зала в пустой коридор. И фактически тут же оказываюсь прижатой к стене сильными руками Владимира.

— Что ты устроила на вручении? — рычит он, грубо стиснув мои плечи.

— А нельзя? — безумно льстит его животная реакция.

— Как посмела надеть это платье? Пытаешься кого-то совратить? — Соловьев смотрит мне в декольте.

— Тебя, — выдыхаю я и смотрю на него.

Между нами летают искры. Кажется, поднеси спичку, и мы вспыхнем. Долго смотрим в глаза друг другу, а потом он делает первый шаг. Наклоняется ко мне и накрывает мои губы своими…

Этот поцелуй не похож на наш первый. Он более изысканный, более чувственный, более опытный. Освобождаю свои руки из его хватки и кладу на его плечи. Упиваюсь его силой, его харизмой и нашим поцелуем. Когда у нас кончается воздух, Соловьев отстраняется. Прижимается к моему лбу и тяжело дышит.

— Я давно никого не целовал. Особенно так. Нам нужно остановиться. Черт, меня так влечет к тебе, — его рука касается декольте. — Но ты и понятия не имеешь, во что ввязываешься.

— Именно по этому я согласилась на ужин, — глажу его лицо и тоже пытаюсь прийти в себя. — Давай я скажу родителям, что ухожу, и поедем.

Владимир кивает и убирает руки. Ощущаю некую утрату и иду к родителям. Спиной ощущаю, что Соловьев идёт за мной, но делает это на почтительном расстоянии. Иногда, боковым зрением смотрю на него и вижу его застенчивую улыбку, которая делает его таким молодым и беззаботным.

Нахожу родителей, беседующих с ректором. При виде меня, и мама, и отец оборачиваются.

— Мам, пап, я ухожу. У меня ужин, — почему мне так не ловко? Отпроситься у них на свиданку в школьные годы было так просто и легко, а сейчас…

— О, так значит, у тебя все-таки появился кто-то? — мама, Господи! От неё ничего не скроешь.

— Ну, как сказать…- нужно осторожно подбирать слова. — Я тут недавно брала интервью у одного человека, и он приглашает меня поужинать.

— И кто он? — папа заинтересован и в ожидании смотрит на меня. А вот это уже серьёзно. Они мне допрос дома устроят. Черт. Нужно что-то придумать.

— Это…- нужно солгать. Срочно.