50 способов околдовать вампира

Новый день принес новые трудности. Арамиста жаловалась на головную боль и мигрень. Филлис не отходила от неё ни на шаг, делая примочки и сжигая травы. Талия скорее мешала, чем помогала.

Девушка трудилась, не покладая рук. Приготовила пирог с овощами, позанималась вышивкой с дочерью и заботилась о бабушке. Арамиста продолжала лежать в постели, даже не вставая.

— Мне позвать целителя? — спросила Филлис, меняя примочку.

— Нет, — ответила ведьма, — обойдемся без него. Моя болезнь имеет магическое свойство.

— Как это, бабуля? — удивилась она.

— После Самайна все то зло, что я натворила, возвращается ко мне, — проговорила Арамиста, — а зла натворила немало. И поделом. Хоть расплачусь за ошибки молодости.

— Неужели правду в народе говорят, что ты год жила чужой жизнью, а девушку держала в Зеркале душ?! — изумилась Филлис.

Сил на ответ у ведьмы не нашлось, и она просто кивнула. Девушка зажгла новый пучок трав, погасила свечи, погрузив комнату в уютный полумрак. Арамиста среди горы подушек и одеял напоминала миниатюрный скрюченный айсберг.

Филлис ушла, сдерживая отчаяние. Нет, конечно, раньше она тоже замечала изменение в здоровье бабушки, но в этом году болезнь окончательно взяла верх. Ведьма еле передвигалась, ничего не ела. Угасала медленно, как свеча. Не выдержав, девушка решила попросить помощи. У Виктора. Других вариантов она не видела, зная, что официальную медицину королевства бабуля отрицает.

Талия заупиралась, говоря, что останется дома и присмотрит за постаревшей ведьмой. И здесь Филлис признала, что бессильна. Оставив дочку приглядывать за Арамистой, она потопала в вампирский замок, слабо веря в исцеление бабушки.

Мороз ударил по деревушке — лужи превратились в лед, падал снег, оставляя мокрые разводы, тая на одежде. Снежинки лезли в глаза, в ноздри и рот, затрудняя путь. Девушка боролась с непогодой, поскальзываясь и продолжая нелегкий путь вперед. Она прошла знакомый указатель, свернула к побережью. Чернеющий замок выглядел зловеще — темные окна напоминали пустые глазницы, башни с бойницами словно застыли в веках, успев где-то потеряв защитные функции. Покатая крыша будто придавливала замок к земле.

Филлис кое-как добралась до входной двери. Нерешительно постучав, совершенно позабыв о ключе, она потерла покрасневшую от мороза руку, выдохнув облачко пара. Открыли ей не сразу. Она успела проплясать жигадрыгу, когда дверь открылась. На пороге помощницу встретила Виктория в черном одеянии, с покрытой черной ажурной тканью головой.

— Чего тебе надо? — недружелюбно спросила вампирша.

— Позови Виктора, пожалуйста, — попросила девушка, приплясывая от холода.

— Он не хочет тебя видеть, — произнесла Виктория.

— Неправда! — возмутилась Филлис. — Мне необходима помощь Виктора, моя бабушка совсем ослабла. Он — моя последняя надежда.

— Забудь Виктора, — сверкнув глазами, велела женщина.

Филлис стояла перед дверью замка, не понимая, что она здесь делает. Повернув к деревушке, она поспешила на всех порах к Эдгару. В голове звучал совет Персепоны Стикс: «Располагающие к себе люди относятся с любовью к детям, к другим людям, к животным». Она хотела помочь бабушке, поэтому связи Эдгара ей бы пригодились.

Поскользнувшись на очередном повороте, она проехалась до дома давнего знакомого. Забарабанив в дверь, она увидела на пороге полусонного Эдгара, который с изумлением уставился на неё.

— Как ты тут? — проговорил ничего не понимающий мужчина.

— Мне требуется твоя помощь. Срочно! — воскликнула Филлис. — Ты должен осмотреть мою бабушку, ей стало очень плохо.

— Хорошо-хорошо, — сказал Эдгар, замерзая в одних штанах, — только дай мне одеться.

Филлис скакала на улице, притопывая от нетерпения. Эдгар будто специально медлил. Время неумолимо мчалось вперед. Теряя драгоценные минуты, девушка сходила с ума. Она словно забыла что-то важное. Кого-то важного. Отбросив мысли, она столкнулась с полностью одетым целителем, и взяв того под руку, как на буксире, потащила в свой дом.

Время неумолимо уходило. Встретившая их Талия быстро сказала о состоянии здоровья бабушки. В доме свечи вспыхнули, достав огнем до потолка. Эдгар поспешил в комнату к пациентке. Филлис, обнимая дочь, утирала катившиеся по щекам соленые капли. Она держала себя в руках, надеясь, что успела, что Эдгар поможет Арамисте.

Время замедлилось. Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем Эдгар нашел силы сказать Филлис страшную весть. Девушка грохнулась в обморок, упав к нему в руки. Талия залилась слезами, моля вернуть ей бабушку. Дом погрузился в траур.

Филлис не находила себе места. Бродя словно сомнамбула, она то начинала перебирать вещи, то затевала уборку, которую никогда не заканчивала. То вдруг начинала просить Эдгара остаться с ней на ночь, то умоляла его уйти. Талия тихо рыдала по углам, разбросав игрушки, и обжигаясь, если хотела что-то приготовить для матери.