Читаем 50 великих шедевров архитектуры полностью

Диаметр каждого из четырех циферблатов – 7 м. Их проект был создан Огастусом Пьюджином. Циферблаты, заключенные в металлические рамы, выполнены по принципу витражей из 312 листов стекла опалового цвета. Некоторые из них сделаны открывающимися – это необходимо для осмотра стрелок и регулярной очистки циферблатов от грязи.

Окружности циферблатов щедро позолочены. Под каждым из них читается латинская надпись: «DOMINE SALVAM FAC REGINAM NOSTRAM VICTORIAM PRIMAM» – «Боже, спаси нашу королеву Викторию Первую».

К моменту своего пуска часы Биг Бена являлись самыми большими механическими часами в мире. Они стали и самыми точными часами Англии, хотя их конструкторам пришлось немало поломать головы над то и дело возникающими проблемами. Как, например, обеспечить точность хода часов зимой, во время сильного ветра, вызывающего обледенение стрелок? Как изолировать маятник, расположенный почти на 100-метровой высоте, от всех внешних воздействий?

Создание Биг Бена потребовало множества нестандартных технических решений. Для этой цели был объявлен конкурс, главным требованием которого была точность хода: часы должны были отбивать каждый час с погрешностью не более одной секунды. Победителем конкурса стал Эдвард Джон Дент, с которым в 1852 году и был подписан контракт.

Первые трудности возникли буквально на пустом месте: оказалось, что архитектор Чарлз Бэрри, строивший часовую башню, не учел размеров часового механизма, места для которого явно недоставало. Руководитель работ Эдмунд Бекетт Денисон, впоследствии получивший титул лорда Гримторпа, не обладал достаточными дипломатическими способностями и ухитрился испортить отношения с Бэрри, в результате чего работа практически встала. А в 1853 году неожиданно скончался Эдвард Джон Дент, и механизм часов заканчивал уже его пасынок, Фредерик Риппон, взявший фамилию Дент.

В 1854 году часовой механизм был готов, но установить его не представлялось возможным, поскольку башня не была достроена. Это дало возможность Эдмунду Бекетту Денисону провести ряд экспериментов в мастерской Дента, в результате которых он изобрел весьма остроумное приспособление, позволившее обеспечить необходимую точность хода часов. Таким образом, часы Биг Бена имеют двух «отцов» – Дента и Денисона.

Пять колоколов Биг Бена отлиты по чертежам Денисона в 1852 году: четыре малых – на литейном заводе в Крипплегейте, принадлежавшем фирме «Джон Уорнер и сын», а пятый, самый большой, – на другом заводе Уорнера, в Стоктоне-ан-Тис. С этого и начались злоключения Биг Бена. Литейщики в Стоктоне ошиблись и отлили его на 2 т превышающим расчетный вес – не 14, а 16 т. Этот колокол-переросток тем не менее доставили в Лондон и первоначально подвесили на специальных козлах у входа в здание парламента, поскольку башня все еще не была готова. Огромный колокол весьма восхищал лондонскую публику, и именно тогда за ним и закрепилось прозвание Биг Бен. В течение года он исправно отбивал время, но через год дал трещину.

Представители фирмы-изготовителя пытались утверждать, что виноваты не они, а слишком тяжелый (300 кг!) молот часового механизма, однако неумолимый Денисон сумел доказать, что металл колокола был низкого качества. В результате первый Биг Бен переплавили на Уайтчепельском заводе Джорджа Меарса.

В 1858 году колокол весом 13,5 т наконец был поднят на башню, причем работы по подъему этого гиганта продолжались 36 часов. Его «премьера» состоялась в июле 1859 года, когда с вершины башни впервые раздались звучные удары колокола. Однако очень скоро выяснилось, что стрелки часов слишком тяжелы, их пришлось заменять. Окончательной датой вступления в строй часов Биг Бена считается 7 сентября 1859 года.

Но злоключения большого колокола на этом не прекратились. Менее чем через месяц тот же самый 300-килограммовый молот снова разбил его. Правда, на этот раз трещина была куда меньше. За этим последовал ожесточенный длительный спор между Денисоном и изготовителем колокола Меарсом. В конечном счете химический анализ металла показал правоту Денисона, однако молот все же решили заменить более легким (сегодняшний весит 200 кг). Колокол менять не стали, а просто повернули его на четверть оборота, подальше от разящего молота, и с 1862 года Биг Бен снова стал отбивать часы.

Перейти на страницу:

Все книги серии 50 великих

Похожие книги

Петербург: вы это знали? Личности, события, архитектура
Петербург: вы это знали? Личности, события, архитектура

Знали ли вы, что в Петербурге жил брат французского революционера Марата? Чем примечательна дама, изображенная на одном из лучших портретов кисти Репина? Какова судьба продававшихся в городе мумий? Это лишь капля в море малоизвестных реалий, в которое будет невероятно интересно окунуться и обитателям Северной столицы и жителям других городов.Эта книга – сборник популярно написанных очерков о неизвестных или прочно забытых людях, зданиях, событиях и фактах из истории Петербурга.В книге четыре раздела, каждый из которых посвящен соответственно историческим зданиям, освещая их создание, владельцев, секреты, происходившие в них события и облик; памятным личностям, их жизни в городе, их роли в истории, занимательным фактам их биографии; отдельный раздел в честь прошедшего Года Италии отведен творчеству итальянских зодчих и мастеров в Петербурге и пригородах и четвертая часть посвящена различным необычным происшествиям.Издание отлично иллюстрировано портретами, пейзажами, рисунками и фотографиями, а все представленные вниманию читателей сведения основаны на многолетних архивных изысканиях.

Виктор Васильевич Антонов

Скульптура и архитектура / История / Образование и наука
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Марк Григорьевич Меерович

Скульптура и архитектура