50 знаменитых авантюристов

Старый букинист считал себя более не вправе скрывать от мира такие реликвии и в феврале 1795 года организовал в своей лавке их публичную выставку. От посетителей не было отбоя, и скоро не только Лондон – вся Англия заговорила об удивительных находках и их счастливом обладателе. Как ни странно, но знатоки единогласно подтвердили подлинность всех документов, назвав коллекцию Айрлендов находкой века. Шестнадцать (!) литературоведов и писателей поставили свои подписи под свидетельством о подлинности автографов Шекспира. Слух о необыкновенных раритетах достиг королевского дворца, и отец и сын Айрленды были приглашены на аудиенцию с членами королевской семьи, где смогли продемонстрировать им свои «богатства». Единственным «но» было то, что известнейший шекспировед Эдмунд Мэлоун отказался посетить лавку на Норфолк-стрит, объявив шекспировскую коллекцию Айрлендов мистификацией. Впрочем, в хоре восторженных голосов его мнение до поры до времени осталось неуслышанным. Однако впоследствии нашлись и те, кто посчитал важным прислушаться к словам эксперта, и отношение к «находке века» перестало быть однозначно одиозным.

Тем временем Уильям Генри не сидел сложа руки. Высокие оценки «найденных» им вещей вдохновили его замахнуться на гораздо более грандиозный замысел: написать пьесу в духе «раннего Шекспира». Сюжет подсказала висевшая в доме отца картина с изображением валлийского короля-воителя Вортигерна и королевы Ровены, а также холлиншедские хроники, которыми в свое время пользовался сам Бард. Здесь и совершил юный Айрленд роковую ошибку: еще не дописав пьесу до конца, он намекнул отцу о ее существовании, и тот стал требовать от сына побыстрее показать ему находку. Значительный кусок произведения Уильяму пришлось дописывать в спешке, что и объясняет ее слабые места, которые не замедлили привлечь к себе внимание экспертов. Кто знает, вполне возможно, если бы «Вортигерн» был написан не за два месяца, а за более долгий срок, мы и до сих пор считали бы эту пьесу одной из ранних проб пера Стратфордианского Лебедя. Когда же на Норфолк-стрит был открыт доступ к этой рукописи, Уильям постарался создать впечатление, будто он не настолько образован и способен в литературе, чтобы написать нечто, хотя бы отдаленно напоминающее подобную вещь.

На деле же он продолжал свои труды: вслед за притчей о валлийском воителе появились «Генрих II» – произведение гораздо более зрелое, нежели «Вортигерн», – и часть пьесы «Вильгельм Завоеватель». А в планах была серия пьес, охватывающая историю Англии начиная с норманнского завоевания и вплоть до правления Елизаветы I. Видимо, здесь и наступил переломный момент в жизни Айрленда-младшего: почувствовав вкус пусть и стилизованного, но самостоятельного сочинительства, Уильям всеми силами противился желанию отца опубликовать «найденные» рукописи. Дошло до того, что сын даже намекнул старику о том, что рукописи могут оказаться подделкой, но того уже было не остановить: мечта всей жизни, «неизвестный Шекспир»! И Уильяму Генри осталось только предупредить отца, что тот издает пьесы на свой страх и риск. Томик in folio «Некоторые рукописи и деловые бумаги за подписью и печатью Уильяма Шекспира…» стоимостью 4 гинеи вместил факсимиле почти всех подделок Уильяма Генри Айрленда, за исключением пьес «Вортигерн» и «Генрих II». Но апофеозом всей истории величайшей шекспировской мистификации стала постановка «Вортигерна» в Друрилейнском театре под руководством известного драматурга Б. Шеридана.

Надо сказать, что право на постановку оспаривали лучшие театры Англии – Ковентгарденский и Друрилейнский, поэтому «автору» осталось только выбрать тот из них, который посулил больший гонорар. Сэмюэлу Айрленду полагалось триста фунтов наличными и пятьдесят процентов прибыли от первых шестидесяти представлений. И вряд ли хоть раз пьеса Шекспира привлекла столько зрителей, сколько устремилось на премьеру его «новой пьесы». Впрочем, не всеми двигала жажда приобщиться к высокому искусству: многие хотели лично убедиться в смехотворности подделки – слухи об этом уже расползлись по городу, многие специалисты пересмотрели свое мнение относительно находок и были настроены весьма критически. Затевалась настоящая война между скептиками и сторонниками подлинности шекспировских документов. Масла в огонь подлил и написанный к премьере лично Эдмундом Мэлоуном памфлет, призывавший не клевать на удочку злостных мистификаторов. Видный эксперт выпустил книгу «Изыскания о подлинности некоторых рукописей», полностью изобличающую все подделки Айрленда. И хотя вышел сей опус из печати спустя несколько дней после премьеры «Вортигерна», стараниями автора газеты пестрели цитатами из него еще до показа. Сэмюэл Айрленд также ответил памфлетом в день премьеры, призывавшим не верить необоснованным нападкам критика, причем раздавал его идущим на спектакль зрителям собственноручно.