50 знаменитых чудаков

Однако мнение императора не спасло Ланжерона от первой немилости: после поражения Буксховден резко раскритиковал его в своем рапорте Кутузову… Александр Федорович в результате подал оставшийся неудовлетворенным рапорт об отставке и уехал в Одессу помогать ее градоначальнику, герцогу Ришелье. Вернули Ланжерона в действующую армию лишь в 1807 году в связи с русско-турецкой войной. Он был отправлен в Дунайскую армию, где получил корпус. Три долгих года Александр Федорович находился в центре военных действий: под Измаилом, в районе Бухареста, у Силистрии… Особенно же отличился он при взятии Рущука (сентябрь 1810 г.), за что был произведен в генералы от инфантерии. За время всей этой кампании «в воздаяние отличного мужества и храбрости» Ланжерон получил также Георгиевский крест 3-й степени, орден Св. Владимира 2-й степени (в 1811 г. за сражение под тем же Рущуком – Св. Владимира 1-й степени), орден Св. Александра Невского. С начала 1811 года он замещал заболевшего главнокомандующего Молдавской армией генерала H. М. Каменского, а с прибытием в армию Кутузова стал его ближайшим помощником.

В Отечественную войну 1812 года Ланжерон продолжая служить в Молдавской армии, командуя отдельным корпусом. Затем в составе Северной армии у Бернадотта участвовал в битве под Лейпцигом. После взятия Ле Бурже в 1814 году граф вернулся на новую родину, в Россию.

После окончания антинаполеоновских войн, в ноябре 1815 года, генерал от инфантерии Александр Федорович Ланжерон был назначен херсонским военным губернатором и одесским градоначальником, управляющим гражданской частью в губерниях Херсонской, Таврической и Екатеринославской, а в 1822 году – генерал-губернатором Новороссии и главноначальствующим над бугскими и черноморскими казаками. Граф сменил на должности старинного друга – Ришелье – и занимал этот пост вплоть до мая 1823 года.

Император не прогадал в этом своем назначении, хотя и поставил на административную работу военного: Ланжерон содействовал развитию края, благоустройству Одессы, которую он искренне полюбил, – и люди боготворили его.

До наших дней сохранилась триумфальная арка, ведшая на дачу графа, именуемая одесситами аркой Ланжерона и открывающая ныне дорогу на пляж его имени. Это память о человеке, который сделал для процветания города все, что было в его силах, а потому оставшийся почитаемым для всех последующих поколений одесситов.

А его дом, который называли в народе Ланжероновским дворцом, со знаменитыми пушками у входа, дал название Ланжероновской улице и долгое время служил одной из одесских достопримечательностей, не говоря уже о тех десятках забавных легенд и анекдотических историй, связанных с жизнью в нем Александра Федоровича, которые так любили рассказывать одесситы.

К концу своего губернаторства в Одессе он стал чрезвычайно рассеянным. Рассказывают, как во время приезда Александра I в Одессу граф уступил ему свой дворец.

И когда он оставил императора в своем кабинете, то по рассеянности запер за собой дверь – и Александр долго не мог выйти оттуда, пока не разыскали графа с ключом. Хотя в одной из полуанекдотических историй, повествующих о встречах Ланжерона с Пушкиным, граф говорит, что намеренно запер Александра, – чтобы тот почитал его предложение об отмене «Табели о рангах». Однако и в этих байках отмечается рассеянность графа. Например, как-то оставив Пушкина со своей супругой беседовать в кабинете, он вышел по делу, а когда вернулся, отчетливо сказал слуге: «Что же вы, Тихон Иванович, сколько раз я вам говорил: не пускать в мой кабинет посторонних!»…

Об этой черте характера Ланжерона говорит еще одна историческая байка. Как-то в двенадцать часов ночи граф спросил у князя Гагарина: «А вы отчего не едете домой, князь? Вас уж, верно, дома заждались!» На это удивленный князь Гагарин ответил: «По-моему, вы считаете, что я у вас в гостях? Но, граф, это вы у меня дома! Вы приехали ко мне в пять, а уже двенадцать!» Граф осмотрелся и был вынужден признать, что… сидит в гостиной князя Гагарина!

Еще один факт говорит о близком знакомстве Ланжерона с Пушкиным. Знаменитый историк Н. Эйдельман проанализировал мемуары Александра Федоровича и «Исторические записки» Пушкина и наглядно доказал, что в своих записках поэт использовал записи Ланжерона, с которыми познакомился в 1821 году. Да и сам Пушкин позже вспоминал: «Я видел письма его [императора Александра I] Ланжерону… Ланжерон был тогда недоволен и сказал мне: “Вот как он мне писал; он обращался со мною как со своим другом, все мне поверял – зато и я был ему предан. Но теперь, право, я готов развязать мой собственный шарф”»…

Одесситы полюбили своего градоначальника за тонкую, убийственную, но такую естественную иронию. Его литературный дар ценили даже признанные литераторы и, когда граф бывал в Петербурге, всегда предлагали сотрудничество в журналах. Да Ланжерон и так был постоянным автором парижского сатирического издания «Акты апостолов».

Заканчивая наш рассказ о графе Ланжероне, приведем несколько шуток и случаев, связанных с его именем.