50 знаменитых загадок Средневековья

А вот ни о какой «внезапности смерти» как Грозного, так и его сыновей говорить не приходится. За два года до его кончины лекарь царя Антонио Поссеви заявил на заседании правительства Венецианской республики, что «московскому государю жить не долго». Царю Иоанну Грозному было в то время всего 52 года! В январе 1584 года сам царь пророчески предсказал свою близкую — она наступила через три месяца — смерть. 20 февраля был отменен из-за плохого самочувствия Грозного прощальный прием английского посла. 10 марта не был принят польский посол, так как «государь учинился болен». Все эти обстоятельства плохо сочетаются с определением «внезапная смерть». Кризис продолжался около двух недель. Столько же примерно длилась предсмертная болезнь его старшего сына, Ивана. Царь Феодор умирал 12 дней.

А является ли загадкой смерть царевича Иоанна? Дескать, «умер от удара по голове, нанесенного отцом, но стоял на грани гибели от хронического отравления мышьяком и ртутью». Но загадка остается таковой только до тех пор, пока слепо следуешь навязанной традицией версии об убийстве царем своего сына. Версии, которая не подтверждена никакими достоверными фактами: ни летописями, ни свидетельствами очевидцев, ни какими-либо вновь открывшимися фактами. Напротив, эти факты свидетельствуют об ином. Главной целью эксгумации 1963 года было выяснение причины смерти царя и его сыновей. То, что обнаружили в саркофаге царевича Иоанна, не может ни подтвердить общепринятую версию, ни опровергнуть ее: череп царевича не сохранился: «Соответственно месторасположению черепа в саркофаге обнаружены только части нижней челюсти, серо-белая порошкообразная масса, в которую превратились остальные кости черепа, мозг и мягкие ткани головы». Таким образом, самая главная улика, которая могла бы раз и навсегда пролить свет на это дело, утеряна.

Однако исследователи обнаружили «копну хорошо сохранившихся волос светлого цвета длиной до 5–6 см… Признаков наличия крови на волосах не обнаружено». Это хотя и косвенное, но весьма серьезное подтверждение того, что никакой серьезной раны на голове царевича в момент смерти не было. Иначе кровь непременно сохранилась бы на волосах и была бы обнаружена впоследствии. Едва ли лежащему при смерти, раненному в висок человеку стали бы отмывать волосы до такой чистоты, что и современные криминалисты не могут найти на них следов крови. К тому же, в XVI веке еще не существовало средств гигиены, которые с легкостью могли отмыть пятна крови.

Зато следов отравления царевича Иоанна просто нельзя не заметить. В его останках ртути нашли ровно столько же, сколько и в останках царя, а мышьяка почти в два раза больше, чем у отца. Именно одинаковое количество ртути позволило экспертам в 1960-е годы говорить о том, что отец и сын «лечились» с одного времени — примерно с 1565 года. Но это, в первую очередь, может свидетельствовать о том, что царю и царевичу начали его давать одновременно. И притом один и тот же яд. Да и делал это скорее всего один человек. Кто?

После смерти царя Иоанна в Москве восстал народ. Восставшие требовали покарать приближенного Бориса Годунова, боярина Богдана Вельского, который, по их мнению, «извел царя Иоанна Васильевича и хочет умертвить царя Феодора». О Вельском как об отравителе царя, писал Исаак Масса. Дьяк Иван Тимофеев сообщал, что Борис Годунов и Богдан Бельский «преждевременно прекратили жизнь царя». Все в один голос называют исполнителем преступления Богдана Вельского. Спас же его от народного гнева Борис Годунов. Впрочем, он же потом и убрал ставшего лишним свидетеля.

Возможно, Годунов заставил дьяка Ивана Фролова переписать завещание Ивана Грозного, а подлинный документ уничтожил. Вскоре дьяк, понятно, скоропостижно скончался.

Приход к власти Бориса Годунова еще раз показал, что в политических играх друзей не бывает. Соучастник убийства Грозного Богдан Бельский был сослан в Казань; главный соперник Годунова, чистокровный «Рюрикович» князь Иван Шуйский, выслан из Москвы, где и погиб, задохнувшись дымом от сырого сена. А сам Борис, принимая народ и просителей, не мог удержать счастливой улыбки при криках: «Боже, храни Бориса Федоровича!»

Именно о Борисе Годунове писал в опубликованной в 1591 году в Лондоне книге английский посланник Флетчер: «Младший брат Царя [Феодора Иоанновича] дитя лет шести или семи, содержится в отдаленном месте от Москвы [т. е. в Угличе] под надзором матери и родственников из дома Нагих. Но как слышно, жизнь его находится в опасности от покушения тех, которые простирают свои виды на престол в случае бездетной смерти царя… царский род в России, по-видимому, скоро пресечется со смертью особ, ныне живущих, и произойдет переворот в русском царстве». Это было напечатано еще до смерти царевича Дмитрия и за семь лет до смерти последнего царя из рода Рюриковичей.