500 дней поражений и побед. Хроника СВО глазами военкора

В Лондоне я был единственный раз в жизни — в конце 2008 года по приглашению легендарного FrontLine Club, возникшего из сообщества военных журналистов. У его истоков стояли Рори Пек и Питер Джувенал. Во время нашей афганской войны они были главными поставщиками, как сейчас говорят, контента для западной аудитории, плотно работая с моджахедами. А после войны помогали журналисту «Комсомолки» Владимиру Снегиреву вытаскивать наших бойцов из плена.

В зале тогда собрались около 30 представителей британской прессы, которых мне, еще загипсованному после ранения в Южной Осетии, предстояло убедить, что на спящий Цхинвал напал Саакашвили, а не Медведев. И развязал войну президент Грузии, а не России.

Я показывал свидетельства очевидцев, переживших пять дней ада, фото- и видеоматериалы, но убежденных в своей правоте снобов перековать за один вечер было невозможно. После встречи ко мне подошла девушка с BBC и, отведя в сторонку, полушепотом призналась: «Мне было стыдно, что наш канал отошел от принципов объективности и превратился в Саакашвили-ТВ».

Спустя несколько месяцев комиссия Евросоюза подтвердила все то, о чем я рассказывал в клубе, основанном легендарными репортерами. Да, они работали по другую сторону линии фронта. Но, по гамбургскому счету, свою работу выполняли профессионально. И мне было бы куда важнее, как сегодня они, а не бюрократы из Foreign Offce, оценили бы мою работу.

Но Рори Пек погиб в 1993 году у телецентра «Останкино». А Питер Джувенал работе на западные СМИ предпочел жизнь в Афганистане, где обитает до сих пор. Остался клуб, в котором можно было открыто говорить друг с другом, спорить и искать истину. Кто знает, может, когда-то я в него вернусь. И расскажу свою правду о Буче и Краматорске. И о том, за что Россия воевала на Украине.

18 мая 2022. Гуд-бай, Австралия!

В Официальном журнале Евросоюза опубликован юбилейный, десятый, пакет антироссийских санкций, в который внесли 87 физических и 34 юридических лица. Мне тоже оказана эта высокая честь.

Аustralia is the only country in the world that is also a continent. Я до сих пор помню, как начинался школьный топик на уроках английского. Австралия — единственная страна в мире, являющаяся континентом. Кажется, седьмой класс. В то время я был, как никогда, близок к родине кенгуру — жил во Владивостоке. И это, пожалуй, все, что меня связывает с этой страной. С государством, которое за несколько веков своего существования так и не смогло обрести настоящей независимости.

В Канберре прекрасно известно, что никакой недвижимости, счетов или иных активов у меня в Австралии нет. Выбор для отпуска — скорее из разряда недоступной мне по финансовым причинам экзотики. С таким же успехом можно было запретить мне лететь на Сатурну. Но бывшая колония, которая до сих пор не избавилась от британского «протектората» — ни на флаге, ни в конституции, по которой ее до сих пор возглавляет английская королева, — не могла пройти мимо решения Лондона.

Пару недель назад аналогичные санкции в отношении меня ввела Великобритания. И это тот случай, когда хочешь не хочешь, а проявить «солидарность» нужно — статус бывшего доминиона бывшей Британской империи обязывает. Но жизнь моя не перевернулась с ног на голову ни тогда, ни сейчас.

Я не буду вдаваться в пафосные рассуждения о вывернутых «цивилизованными государствами» наизнанку собственных представлений о свободе СМИ или о двойных стандартах. Иллюзий о непогрешимости западной общественной модели у меня давно нет. А на кенгуру с вомбатами можно посмотреть и в Московском зоопарке. Как там пел Бутусов: «Гуд-бай Австралия, о! Где я не был никогда».

Ближний бой

Запорожье

Я наконец-то добрался на это направление уже на исходе 2022 года. Приехал в Мелитополь из Херсона — передохнуть. Заселился к корешам из РИА «Новости» — Мише Алаеддину, с которым объездили всю Сирию, и Ростику Журавлеву. Он и стал инициатором выезда на «передок»: «Нечего долго прохлаждаться».