500 дней поражений и побед. Хроника СВО глазами военкора

…Заход на позиции — традиционно под утро, под покровом густого тумана, опустившегося на лесопосадки. Отмечаю, что земля здесь выглядит посуше, чем на Луганщине, но все равно еще сырая. Впрочем, и колесная техника, и гусеничная уже вполне пройдет. Мой провожатый — командир роты — хромает, опираясь на палочку. Под Изюмом прилетело из танка, вырвало половину икры, несколько месяцев восстановления и побег из госпиталя на передовую.

У противника, конечно, здесь позиции повыгоднее — на возвышении. В хорошую погоду нас можно было бы перещелкать здесь, как в тире. Идешь по тропинке, а вокруг — воронки от минометных прилетов, все пристреляно до метра. Наши окопы клином буквально врезаются в «серую зону», за которой уже видны дачи Гуляйполя.

#А до самого города, давшего миру помимо анархиста Махно, сценариста «Свадьбы в Малиновке», драматурга Леонида Юхвида, всего три километра.

— Обстреливает нас и с миномета, и с танков, и со ствольной артиллерии. Огрызаются, но и мы тоже по ним работаем, — встречает нас в добротных окопах командир взвода. — Иногда пытаются пробиваться по флангам. Вот на днях на двух БМП при поддержке танка и группы пехоты нас щупали. Уничтожили. Ну и на нашем направлении стараются снимать мины-ловушки. Это уже прямой признак того, что скоро попрут в наступление. Но мы к этому готовы.

Если не знать, что противник в 800 метрах, за ближайшим полем, то понять, что ты находишься на переднем крае, невозможно, пока с той стороны не начинают лупить из танка — звук разрыва приходит раньше, чем грохот выстрела. В целом же быт на «передке» мало чем отличается от той же второй линии. Взводный проводит экскурсию по опорнику. Окопы в человеческий рост, блиндажи для отдыха, землянки для приема пищи, две собаки, которые вместо кошек ловят оборзевших мышей.

— Наблюдаю движение, до семи человек, — хрипит рация.

— Готовь «сапог», — отвечает взводный.

Два человека извлекают из груды веток станковый противотанковый гранатомет, который здесь вполне успешно используют с обеих сторон против живой силы. Тащат его через узкую лесополосу на край поля и готовят в стрельбе.

— Орудие! — кричит взводный.

Выстрел и спустя несколько секунд разрыв. За ним еще один, и еще.

— Отходим, — традиционная команда, когда нет желания ждать ответного огня. — Засекай три-четыре минуты, полетит «ответка».

Спускаемся в столовую, разливаем чай, достаем печенье из противомышиных контейнеров.

— Выход, — констатирует самый «ушастый».

Спустя несколько секунд приглушенный разрыв раздается где-то в конце лесопосадки. По рации приказывают всем спрятаться в укрытиях.

Его позывной «Мотор»

— Мины, 82 миллиметра, — распознают в блиндаже вражеский боеприпас по звуку. — Обычно по шесть штук кидают.

И точно, через шесть выходов-приходов на передовой снова наступает тишина. Пока туман не рассеялся, время собираться в обратную дорогу. Уже в тыловой зоне узнаю, что у соседей на Ореховском направлении была попытка прорыва. Противник полез силами до 20 человек при поддержке пяти БМП и одного танка, но потерял всю технику и отошел.

Такие вылазки ВСУ совершает каждый день, выбирая направление удара. Судя по тому, что Киев перешел и к методичным налетам на нашу инфраструктуру в тылах, контрнаступление все ближе.

11 июня 2023. Голос передовой

Связь с передовой сейчас эпизодическая. Времени на разговоры у парней нет. Но когда выдается свободная минутка, знакомые рассказывают о том, как продвигаются дела на самом сложном участке Запорожского направления.

Перекус на заправке

Голосовое сообщение, отправленное еще 8 июня, дошло до меня только сегодня. Товарищ рассказывает о том, как российские войска отбивались от первого наката противника.

— Жара — конкретная. На 100 метров к нашим позициям подошли, гады. 12 часов боя можешь себе представить? Три часа артподготовки, когда голову просто не поднять. Ночка была веселая. Но, слава Богу, выстояли. Не без потерь. Но и мы шесть машин у них сожгли. Три «Бредли», «Леопард» второй уделали. Еще два тральщика шли — их тоже. Кто на мине подорвался — тех уже с ПТУРов добивали. Сейчас не прут, беспокоящий огонь артой ведут, перегруппируются и опять пойдут, наверно. Тянут, немцы (так наши бойцы называют противника на «передке»), резервы.

На следующий вопрос «Как сам вообще?» ответ приходит на следующий день:

— Привет, брат! Звездорез конкретный! Сутки уже идет бой, прут несколько бригад, техники немерено. Тяжело, но стоим! Бьем немца, как можем, и держимся. На следующий день еще наколошматили 12 единиц. Метров за 400 до нас остановили. Три «Леопарда» уже вшатали. Один на той точке (там, где уничтожены еще несколько «Бредли») и еще два на другом фланге.

— Говорят, они теперь советскую технику вперед пускают?

— Не-е, все пиндосовское, западное. Своей уже нет. Но снаряду все равно чья. Коптеры с гуманитарки — дневные и ночные — помогают охрененно. Все подходы отсекаем по возможности с арты.