— Не давит наши «птички» РЭБом противник?
— Мы далеко не пускаем, так-то тянут, конечно.
Связь снова прервалась. За короткими сообщениями с самого «передка» — бессонные ночи, запах дыма и пороховой гари, круглосуточная боевая работа и тесное соседство со смертью. Эти героические люди пока не осознают, что на самом деле творят историю. Как когда-то творили их деды на Курской дуге. Надо выстоять, парни! Помогай Бог…
483 день
19 июня 2023. Война без розовых очков
Помните рассказ Путина о младшем лейтенанте Юрии Жуланове, который, будучи раненным, вытаскивал своих бойцов с поля боя? Так случилось, что сутки спустя мне пришло аудиописьмо с очень похожей историей. И это тоже совсем не паркетная война, о которой мы вспоминали с президентом на встрече с военкорами. Настоящая, жестокая, страшная, на которую надо учиться смотреть без розовых очков.
Вот расшифровка этого письма с минимальными купюрами.
«5-го числа начался накат хохлов на нас, вообще прям жесткий. К нам в посадки залетели танки, бэхи, я хрен знает, как их профукали. Офицер был со мной, и танк его самого первого «задвухсотил» — переехал прям и развернулся на нем еще несколько раз.
У нас там были тяжелые бои с 5 по 9 число. Нас выбивали, потом мы опять туда заходили, потом нас опять выбивали. Там потерь… Я такого еще никогда нигде сам не видел. Даже в Бахмуте. Со мной вот психолог до сих пор работает, у меня, короче, «кукуха»… вообще прям «фляга свистит» жестко.
9-го числа мы посадку заняли, опять зашли в нее, в нас начали долбить, ствольная артиллерия, хохлы танками. Там лунки оставались в диаметре метра два наверное, глубиной в человеческий рост, я не знаю, чем хреначили, прям тяжелым. Позаваливало народу в этих блиндажах, мы еле повыкапывали людей.
Начали по посадке отступать, на окраину, и все — и с правого, с левого поля от посадки чисто. Сзади поля метров 500 и на окраине посадки, крайний блиндаж, у него два выхода было. Этот блиндаж посередине заваливает, пацанов оттуда выковыриваем, и я понимаю, что нас слишком до фига там — человек 20 на 10 квадратных метрах. Нам сейчас просто крышка будет. И я даю команду: «Отход!»
Меня контузило несколько раз, я просто орал как не в себя, не знаю зачем — просто, как чокнутый кричал. Мне говорили: «Давай, уходи первый!» Я сказал: «Нет, давайте я последний пойду, сначала вы все уходите». Короче, все успели отступить, метров 500 по чистому полю отойти, и нас три человека последних оставалось, их прикрывали, я и еще два пацана.
И слышу голоса хохлов уже на той стороне блиндажа. И я понимаю, что все, мы уже на открытке на окраине лесополосы, они нас выдавливают к полю. И мы начали отстреливаться, ползком фигачить, на животе спиной назад ползти, отстреливаться. Хрен знает, как ни разу не попали, пули просто мимо свистели. Я там порой просто к земле прижимаюсь, и пули так «пиу-пиу!» мимо меня.
Метров 150–200 отползли, у нас боекомплект закончился. 200 метров дистанция приличная, если быстрыми рывками, перебежками, может, и не попадут. Только подскочил, и тут вот этот характерный выстрел танка. Я даже не знаю, как его описать. Выхода не слышно, только приход с таким характерным визгом, как будто реактивная какая-то хрень.
Взрывается просто метрах в 15 от меня. И все. И дальше, че я помню, подлетел вверх ногами, мне перебило осколком ногу, и нога повисла левая, выше колена просто повисла набок. Я лежу, кровью истекаю. Эти двое меня прикрывают. Хрен знает, как я еще не «отъехал» сразу. Я сам себе первую медицинскую помощь оказал, жгут наложил, Нефопам вколол, броник скинул, и меня пацаны вытащили с поля. Живые вышли хрен его знает как. И «бэха» приехала на эвакуацию и по дороге, блин, «разулась». Ее раза с четвертого только «обуть» смогли. Я реально думал, уже все, я 200-й буду, меня не довезут. Меня прям довезли еле-еле, прям вот минута в минуту».