500 великих загадок истории

Решение, как рассказывал тот же полковник «Смерш», было выбрано самое простое и эффективное: сообщать немцам, что в Крыму низкая облачность и безостановочно идет снег. Для страховки на полуострове и в прилегающих районах Украины были усилены части ПВО.

Но напряжение в «Смерше» и НКВД не спадало. Лаврентий Павлович Берия, комиссар внутренних дел, обещал, если что, переломать всем виновным, начиная со своего заместителя Круглова, руки и ноги.

Однако немцы не стали рисковать. Бомбардировщики остались на аэродромах. А над Крымом светило солнце и «дядюшка Джо» Сталин в окружении своих высоких гостей охотно позировал перед камерами кинохроникеров. По слухам, он разрешил аккуратно намекнуть союзникам, что их жизни в Крыму находились в опасности и были спасены благодаря компетентности советской госбезопасности.

Кто погубил «Красную капеллу»?

К наиболее известным советским разведывательным организациям, действовавшим в Западной Европе во время Второй мировой войны, относят так называемую «Красную капеллу». На самом деле это было несколько разведывательных сетей. Часть резидентур, действовавших в Германии, Франции, Голландии, Бельгии, была подчинена НКГБ СССР, часть – советской военной разведке.

Первый ощутимый удар советские спецслужбы получили в декабре 1941 г., когда в Брюсселе был арестован радист Михаил Варфоломеевич Макаров (клички Аламо и Хемниц). В течение 1942–1943 гг. германской контрразведке удалось захватить восемь радиопередатчиков, шесть из которых позднее возобновили свою работу, но под немецким контролем. В руки гитлеровцев попали резиденты Леопольд Треппер (Отто), Анатолий Маркович Гуревич (Виктор Сукулов, Кент), Константин Лукич Ефремов (Паскаль, Поль), Иоганн Венцель (Герман), другие советские разведчики.

Треппер, Гуревич, Венцель пережили гитлеровские, а затем сталинские застенки. О судьбе Макарова и Ефремова достоверных сведений нет.

В 1990 г. в Москве вышла книга Л. Треппера «Большая игра (Воспоминания советского разведчика)». Анализируя происшедшее, автор упрекает некоторых своих товарищей в предательстве, практически ничего не рассказывая при этом об ошибках и недочетах, допущенных его «Центром».

Истребление опытных кадров, замена их малокомпетентными и неопытными работниками отрицательно сказывались на работе советской разведки. Однако даже находясь под контролем немцев, Треппер и его товарищи продолжали работать на Советский Союз.

Долгое время считалось, что один из виновников провала «Красной капеллы» (будем использовать это широко известное название) – резидент советской разведки Гуревич-Кент. Но бригада юристов Главной военной прокуратуры, возглавлявшаяся подполковниками В.К. Левковским и А.И. Эрфуртом, обстоятельно изучив дело, пришли к выводу о невиновности А.М. Гуревича. К счастью, он был реабилитирован при жизни.

Какие же недочеты выявились в подготовке, заброске и работе с нашей агентурой? Гуревич заявил, что данная ему легенда была очень неудачной хотя бы потому, что в связи с недостаточностью времени он не мог получить никакой консультации о Мексике, об ее внутреннем положении, условиях жизни и даже ее географических данных. Кроме того, испанский язык, являющийся основным в Мексике, он знал далеко не достаточно для мексиканца и говорил на нем с явно выраженным русским акцентом. Таким образом, в пути следования он был не в состоянии отвечать на самые простые вопросы о положении в Мексике, а это, бесспорно, навлекало на него всевозможные подозрения.

Арестованный Главным Управлением «СМЕРШ» резидент ГРУ во Франции Треппер (кличка Отто), объясняя причины провала своей резидентуры, показал: «Резидент Макаров (кличка Хемниц), несмотря на то, что он как будто бы прошел специальную школу, не знал самых элементарных понятий о разведработе, не говоря уже о том, что он не знал ни одного иностранного языка. Кроме того, “Хемниц” должен был проживать как уругваец, в то время как он не имел никаких понятий о его “родной стране” и еще менее о стране, в которой ему пришлось работать».

Ряд затруднений по вине ГРУ, как заявил Гуревич, он встретил также и в других странах: «По приезде в Париж я на другой день должен был зайти в кафе “Дюспо”, находящееся на Кришн, для встречи со связником. При этом было обусловлено, что при входе в кафе я займу места за заранее определенным столиком, закажу чай, немедленно расплачусь за него и буду читать французские газеты…