51-60 Сборник детективов про Ника Картера

Хилари прижала мою голову к своему животу, бедрам, груди. Она была в лихорадке от голода, небольшие звуки экстаза поднимались изнутри, заполняя маленькую комнату. Когда я держал ее сущность, она ахнула, и ее тихие крики превратились в непрекращающуюся просьбу о большем. Мы занимались дикой, необузданной любовью в течение трех дней, теряя счет времени и мира, превратив коттедж в наш собственный, замкнутый мир, точно так же, как у нас была эта маленькая пещера.

Но дни должны были прийти к концу. Близился рассвет, и я лежал без сна, думая о том, как через несколько часов я вернусь в Нью-Йорк, а затем в Вашингтон, сидя за столом напротив Хока. Хилари лежала рядом со мной, тоже не спала, держа мою руку на своей груди.

"Ты когда-нибудь вернешься ко мне?" - внезапно спросила она тихим и каким-то потерянным голосом. Я кивнул и повернулся, чтобы увидеть ее улыбку, грустную улыбку.

«Во всяком случае, я притворюсь», - сказала она. «И я стою на том, что я сказал той ночью в пещере. Боже, кажется, это было так давно».

"Что вы имеете в виду?"

«Я имею в виду, что с тобой здорово заниматься любовью, но не в кого влюбиться».

«Я никогда не говорил, что ты ошибаешься», - ответил я.

«Но когда уходишь, оставляешь большую дыру», - сказала она, поворачиваясь ко мне. «Я думала, это меня не беспокоит». В то утро я оставил Хилари. Она отвезла меня в аэропорт, и я увидел ее откровенное, красивое лицо и помахал ей рукой с авиалайнера. Потом мы выехали на взлетно-посадочную полосу, и все было кончено. Пока гигантский самолет летел над белыми облачными образованиями, похожими на холмы из снега, я продолжал видеть маленькую, тонкую, нежную фигуру, плывущую сквозь облака, и думал о разнице между желанием и любовью. Где-то они, конечно, сошлись, но хитрость заключалась в том, чтобы разлучить их. Или это было?

Картер Ник

Убийцы Касбы

Ник Картер

Убийцы Касбы

перевел Лев Шкловский

Название оригинала: The Casbah Killers

Глава 1

Плыть на этом проклятом резиновом плоту было непросто. Это было похоже на катание на американских горках Кони-Айленда посреди ночи. Только американские горки были мокрыми, и это был не Кони-Айленд, а побережье Марокко и кромешная тьма безлунной ночи перед рассветом и примерно в семи милях к северу от Касабланки.

Мне сказали, что не так давно, до того, как был построен пирс Делуре, пароходы, заходящие в Касабланку, всегда стояли на якоре далеко от берега. Пассажиров в плетеных корзинах опускали в тяжеловесные перегруженные причалы, направлявшиеся к берегу. Опрокидывание было обычным явлением, пораженные нервы были очевидны, и я начинал понимать, через что они прошли. Длинные затопленные песчаные отмели и бурное море превратили большую часть атлантического побережья Марокко в непрерывную череду возвышающихся волн и катящихся волн.

Мой маленький резиновый плот поднимался на гребень каждой волны, а затем с ревом ветра и пены врезался в долину, но тут же снова поднимался на склоне другой волны. Мой плот, оборудование и все остальное было спущено с одного из тех больших вертолетов ВМФ с авианосца Саратога. Поверх одежды на мне был обтягивающий цельный масляный костюм, напоминавший водолазный костюм. Внутри плота находились небольшой рюкзак и костюм, завернутые в водонепроницаемый чехол.

Прилив и море работали вместе, чтобы вынести меня на берег, и гребля была в основном пустым жестом. Я был благодарен за то, что побережье песчаное и не окружено скалами. Когда я показал огромному вертолету, что он может исчезнуть, и смотрел, как он исчезает в темноте, навигационные огни выключены, это казалось таким простым путешествием к побережью. И когда я перебрался через первую подводную косу и плот поднялся, казалось, что он вылетает из-под меня. Остальным приходилось постоянно бороться за то, чтобы оставаться в вертикальном положении. Но теперь я мог различить темные очертания побережья, пологие склоны песчаных дюн внутри страны.

В отличие от обширных городов американского побережья, которые социологи назвали «мегаполисами», города Марокко и других стран Северной и Западной Африки являются самостоятельными анклавами. Оказавшись за пределами суши, можно оказаться на примитивной земле, в пустыне или на побережье, где по земле были разбросаны только деревни и изолированные поселения. Это был тот одинокий и отдаленный берег, который мы выбрали, чтобы высадить меня. Я говорю «мы», но я имею в виду сверхэффективный персонал по планированию операций в штаб-квартире AX.

Я обратил пристальное внимание на то, что не видел света. Касабланка и прилегающие к ней районы были, конечно, самостоятельной Меккой, пристанищем для всех видов контрабанды, где процветала всевозможная контрабанда и все мыслимые незаконные перевозки находили свое собственное шоссе. В результате власти сохранили двойное прибрежное наблюдение. На суше использовали джипы и лошадей, на воде - моторные торпедные катера времен Второй мировой войны, залатанные и переоборудованные. Но было темно, и я на собственном опыте понял, что смотрю не то.