52 причины моей ненависти к отцу (ЛП)

Он на мгновение задумывается, осматривая окружающую его обстановку с благоговейным страхом.

— Каково это — расти вот с этим?

— С чем «этим»?

Он показывает на сад.

— Со всем этим! С машинами, домами и… — он приподнимает напиток, — шампанским, которое стоит дороже, чем я зарабатываю.

Я подавляю хихиканье, внезапно осознавая, почему содержимое его бокала относительно нетронуто. Он боится пить его.

— Ну, — подталкивает он меня, — каково это?

Я пожимаю плечами.

— Не знаю. То есть, я не знаю ничего другого. Это как если бы я спросила, каково тебе живется в твоей семье.

— Паршиво, — отвечает он так быстро, что на это я только моргаю.

— О, — и больше мне нечего сказать.

— У нас никогда не было денег. Мы всегда переезжали с места на место. Нас продолжали выселять из наших квартир, потому что папа продолжал терять работу. Родители постоянно спорили из-за денег. Это было ужасно. И потом в один прекрасный день папа ушел искать новую работу и не вернулся.

— О, — снова бормочу я, вдруг почувствовав себя крайне неуютно. Я опрокидываю в себя остатки своего напитка и ставлю бокал на стол. — Сожалею.

Пожатием плеч Люк отгоняет мое сочувствие.

— Мне удалось сбежать практически без потерь.

Он продолжает восхищаться всем его окружающим. Словно он персонаж черно-белого кино, и это первый раз, когда он видит мир в цвете. Он медленно ходит кругами, вбирая все это, пока не упирается, наконец, в заднюю часть дома. И потом он стоит там, в изумлении качая головой.

— Даже представить себе не могу, что значит быть внутри всего этого.

Я усмехаюсь.

— Ну, к счастью, тебе не придется мучиться, представляя.

Я хватаю его за локоть и тяну в сторону лестницы. Беру пустую тарелку из-под закусок у него из рук и оставляю ее на первой ступеньке, не дойдя несколько шагов до ближайшей мусорки. Но мой взгляд медленно подползает к брошенной тарелке, и внутри образуется непонятное чувство. Я отпускаю руку Люка, возвращаюсь обратно, подбираю тарелку и отправляю ее в мусорную корзину.

И затем я догоняю Люка, беру его под руку и говорю:

— Пошли. Устрою тебе большую экскурсию.

Глава 23 Мистер Карвер в бильярдной с кием в руках

— Дай угадаю, это твоя первая вечеринка, — говорю я Люку, когда мы покинули обеденную комнату и вошли в библиотеку.

Люк присвистывает, глядя на книжные полки красного дерева высотой до потолка.

— Ну, моя первая вечеринка такого масштаба, думаю, сказала бы ты. Я конечно не привык к подобному.

Он заскакивает на перекатную библиотечную лестницу, отталкивается одной ногой и едет к дальней стене. Улыбаясь во все зубы, он выглядит как ребятенок на детской площадке. Это почти даже мило.

— Всегда хотел так сделать, — объясняет он, спускаясь.

Я смеюсь.

— К каким вечеринкам ты привык?

— Я на самом деле не хожу на вечеринки, — объясняет он, пожав плечами.

— Да перестань ты! — подначиваю я его толчком локтя. — В УЮК[17]? Я точно знаю, что они устраивают там просто потрясные тусовки!

— Уверен, что устраивают, — небрежно говорит он, наклоняясь, чтобы изучить полку с классической литературой. — Но у меня нет времени на них ходить. Я всегда слишком занят работой. Моя стипендия не покрывает проживание и питание.

— О, — кусаю я губу.

— А что насчет тебя? — спрашивает он, поднимая взгляд и смотря на меня через всю комнату.

— Что насчет меня? — встаю я в оборону.

— Колледж, — подсказывает он, делая несколько шагов в мою сторону. — Не хочешь пойти в какой-нибудь?

На это я смеюсь.

— Ради чего?

— Ну не знаю. Учиться. Исследовать. Поднабраться опыта.

— Я провела свое детство в Европе. Я посетила тридцать две страны за 18 лет. Думаю, у меня достаточно опыта.

Люк поднимает руки, сдаваясь.

— Ну извини. Мне только интересно, задумывалась ли ты о том, что хочешь делать со своей жизнью.

Я упираю руки в бедра.

— И что сейчас с моей жизнью не так?

Он подавляет улыбку.

— Ты действительно хочешь, чтобы я ответил?

— Да, — бросаю я вызов, — хочу.

Он делает еще несколько шагов в мою сторону, пока не останавливается на расстоянии вытянутой руки. Он смотрит мне прямо в глаза. Непонятно почему я вдруг чувствую, как нагревается мое лицо, но я не уверена, это из-за моего внезапного раздражения или чего-то еще. Он упорно удерживает мой взгляд, и мое дыхание начинает ускоряться. Я даже ощущаю, что слегка наклоняюсь вперед.

— Нет, не хочешь, — говорит он, наконец разрывая зрительный контакт и отворачиваясь от меня. Он подходит к камину и смотрит на гигантскую фотографию моего отца в рамке, висящую над ним. Она была сделана сразу после смерти моей матери. Когда я была помладше, я приходила сюда после школы и рассказывала портрету отца о прошедшем дне. Я вытаскивала одно из огромных кресел в мягкой обивке в центр комнаты, прямо перед камином, и устраивалась в нем. Кресло поглощало мое крошечное тело. Ноги едва достигали края сиденья. Но я чувствовала себя комфортно, сидя в нем. С моим отцом, стоящим на страже надо мной. Его серьезным выражением лица и зорким взглядом, направленным на меня.