52 упрямые женщины. Ученые, которые изменили мир

После десяти лет одной и той же методичной работы Перей точно знала, чего ожидать, когда брала пробу актиния. Она выполняла свою задачу с впечатляющей ловкостью, усовершенствовав этапы очистки за годы, что корпела над ними. Навык позволил ей ускорить процесс. Однако осенью 1938 г., проводя измерения с кусочком свежеочищенного актиния, Перей обнаружила нечто, чего никогда прежде не видела; судя по всему, это был новый вид излучения.

Через несколько месяцев, в январе 1939 г., 29-летняя лаборантка предложила потрясающее объяснение этого явления. Проследив источник удивительного излучения, Перей открыла новый радиоактивный элемент – 87-й.

Элемент 87 заполнил пустующую клетку Периодической таблицы в группе щелочных металлов, последнюю, отведенную в ней для элементов естественного происхождения. Элемент 87 был практически на виду у ученых сорок лет, но не регистрировался, потому что никакой другой радиохимик не был достаточно проворен, чтобы его заметить. Элемент 87 является одновременно самым редким и самым нестабильным из природных химических элементов. Всего 24,5 грамма его содержится во всей земной коре в каждый момент времени. При периоде полураспада в 22 минуты его можно было заметить, только имея уникальную скорость и опытность Перей.

Мария Кюри умерла за несколько лет до открытия Перей, но ее дочь Ирен Жолио-Кюри заверила Маргариту, что, если бы мать узнала о нем, то гордилась бы своей ассистенткой. Последовав примеру Кюри, назвавшей новый элемент в честь родной страны, Перей дала элементу 87 название «франций».

Через десять лет после того, как Перей обосновалась в своей маленькой радиоактивной пещере, она стала (и предстала перед всем миром) победительницей. Побуждаемая Жолио-Кюри завершить университетское образование, радиохимик во время Второй мировой войны училась в Сорбонне и в 1946 г. наконец получила докторскую степень по химии. Она провела в Институте радия двадцать лет, поднимаясь по ступеням карьеры: личный ассистент, радиохимик, глава по исследованиям Национального центра научных исследований. В 1949 г. с благословения Жолио-Кюри Перей перешла в Страсбургский университет, где возглавила кафедру ядерной химии и впоследствии создала собственную лабораторию в традициях своего основного работодателя. Лаборатория быстро расширялась, собрав неугомонное сообщество из сотни, или около того, ученых, студентов, сотрудников и, конечно, лаборантов.

Когда Перей разменяла пятый десяток, болезнь, мучившую ее больше пятнадцати лет, наконец диагностировали. Язвы у нее на руках были проявлением лучевого дерматита, вызванного постоянным контактом с радиоактивными материалами. Врачи пытались остановить распространение рака, но к пятидесяти годам Перей перенесла двадцать операций, потеряла два пальца и находилась в таком плохом состоянии, что сиделки не советовали ей даже читать. Здоровье угасало, ей пришлось проститься с университетом и своей замечательной лабораторией.

Это был трагический побочный эффект блестящей карьеры, но узкопрофессиональные проблемы Перей со здоровьем способствовали появлению в 1960 г. важнейших положений об охране труда, призванных защитить других людей от повторения ее судьбы.

В 1962 г. Маргарита Перей стала первой женщиной, избранной во французскую Академию наук. Это была честь, о которой за пятьдесят лет до того страстно мечтала ее наставница. (Принятие Кюри было отклонено с перевесом в один голос, а ее выдвижение в кандидаты обернулось скандалом.) Перей была уже больна, и ее состояние ухудшалось. Во время прогулок в Ницце она размышляла о замечании одного из родственников о ее научной славе: «Ты – вторая знаменитость в нашей семье. В шестнадцатом веке один из наших предков тоже прославился. Его прозвали Мартин-бретёр[189]»[190]. Поиск нового элемента определенно оказался опаснее склонности к дуэлям.

Ву Цзяньсюн 1912–1997 физик

Два члена отдела военных исследований Колумбийского университета целый день расспрашивали Ву Цзяньсюн о ее работе в области ядерной физики. В отношении собственных совершенно секретных проектов интервьюеры вынужденно избегали откровенности до того момента, когда спросили, представляет ли Ву Цзяньсюн, чем они занимаются. Она выдавила улыбку: «Прошу прощения, но если вам не хотелось, чтобы я знала, что вы делаете, следовало стереть записи с доски»[191]. Ей предложили приступить к работе со следующего утра.