527235

Но силуэт был какой-то неправильный. Очень неправильный. Медсестра, которая сейчас находилась в комнате, была высокой, со слишком длинными волосами. Страх начал душить Миллу. Ее мозг был полностью парализован мыслью о том, что незнакомец снова запрет ее в комнате. Гигантская медсестра поспешила к ней, и Милла вскрикнула, но ее рот зажали рукой. Перед ней была самая страшная женщина в мире. Милла начала трястись, как чухуахуа, которую ударило током.

— Не кричи. Это я. Черт. Прости.

Она узнала этот голос. Как его не узнать? По телевизору показывали нарезки из прошлых интервью. Милла яростно затрясла головой, пытаясь освободить рот.

— Дэксон. Ты придурок.

Она начала его бить. Сейчас она определенно видела, что это он — просто в ужасном парике и розовом халатике. Гейдж смиренно принимал ее удары и одновременно пытался утихомирить Миллу.

— Ты в безопасности. Это я. Это я.

Она постепенно успокаивалась.

— Ты жив? Я думала, что ты... — она протянула руку и стянула с его головы парик.

— Да, прости за то, что напугал тебя.

— Радуйся, что у меня не было заряженного пистолета. Я так испугалась.

Милла хотела пошутить, но у нее сорвался голос.

— Я придурок, — он притянул ее к себе, и нежно обнял.

Обнимать едва знакомого парня должно было бы быть странным, но он так хорошо пах, а его руки были такими успокаивающими.

— Я рада, что ты жив. Я просто не знала, как себя чувствовать. Никто не понимал. Я...

Одной рукой она погладила его по спине, а другую приложила к сердцу, — просто, чтобы убедиться, что это не сон и не побочный эффект от обезболивающего.

— Все думают, что ты умер.

— Я знаю. Возможно, это был и не лучший выбор, но я просто притворился. Однако, все близкие мне люди знают, что я жив, — он пододвинул к ее кровати кресло и взял парик.

— Не носи его.

Мила наблюдала за тем, как Гейдж натягивает свои фальшивые волосы обратно.

— Придется. Я пообещал Ларсону и Бретту, хотя, думаю, они просто решили приколоться надо мной.

Он посмотрел на телевизор, который, как обычно, отображал его лицо в черной рамке.

— Это так грустно, — Милла показала на картинку на экране.

— Я пришел проведать тебя и извиниться, — Гейдж наклонился вперед и светлый парик пощекотал ее запястье.

Милла схватилась за волосы, быстро стянула его и положила под зад.

— За что? За ложь? За свою смерть? Или не смерть? — спросила она.

— За все. Мне просто жаль, что мы через это прошли. И теперь, после того, как ты оттуда выбралась, они все набросились на тебя, — Гейдж провел рукой по своим настоящим волосам, отчего они начали торчать во все стороны. — Это моя вина.

— Кто набросился на меня? — Милла сложила руки на груди, осознав, что на ней нет лифчика, больничная рубашка очень тонкая, а от его близости у нее заострились соски.

Он показал на телевизор.

— Прости.

Несколько минут она завороженно смотрела ему в глаза. Милла знала, что они зеленые. Неожиданно, она поняла причину чрезмерной любви его слушателей. Он — нереальный. И очень красивый. Его скулы, губы, то, как он облизывает губы. Но за всем этим она увидела и то, что эта чрезмерная любовь тяготит его.

— Черт. Ты жив. Слава Богу.

— Мне хотелось внимания. Правда. Когда я писал свои песни, то хотел быть услышанным. И что получилось? Все с открытым ртом внимают каждому моему слову. Я сделал это и для тебя. Вместо того, чтобы скрываться от них, я просто дал им новую цель, — он раздраженно покачал головой.

— Я понимаю, почему ты решился на это. Наверное, замечательно, притвориться ненадолго мертвым. Ты ожидал всего этого? — Милла отчаянно пыталась не глазеть на него.

— Нет, в этом-то и проблема. Я никогда не думал, что все так получится. Как бы то ни было, хватит обо мне. Как твой палец? Голова? — Он неуклюже погладил ее локоть.

— Мой палец? Его нет. Вместо него у меня теперь протез. В этом есть одно преимущество, я могу снять и положить его на стол, когда крашу ногти. Все остальное практически зажило. Как ты? У тебя что-нибудь болит? — Милла выпрямилась, пытаясь разглядеть не ранен ли он.

Гейдж улыбнулся и пожал плечами.

— У меня небольшое повреждение. Ничего страшного.

Милла опустила взгляд на пол. На его ступне был ортез[9].

— Что с ногой?

Он посмотрел на большое металлическое приспособление, а потом перевел взгляд на нее. Милла была убеждена, что когда он многозначительно улыбнулся, в палате сразу же стало не хватать кислорода.

— Я лишился мизинца. И получил несколько легких ожогов.

— Теперь у тебя тоже девять пальцев на ногах? — Милла так широко улыбнулась, что у нее заболели щеки.

— Да, и один фальшивый. Мы бы отлично смотрелись вместе. Только представь себе, — он потянулся и дотронулся до ее выглядывающей из подмышки руки.

— Это глупо, — Милла сдвинула руку так, чтобы было удобнее держать его ладонь.