56-я армия в боях за Ростов. Первая победа Красной армии. Октябрь-декабрь 1941

Просто вопиющей была ситуация в 62-й кавалерийской дивизии, где в наличии имелось всего 1202 винтовки и карабина образца 1891 г., или меньше половины от требовавшегося количества, 27 станковых и 50 ручных пулеметов, 35 револьверов, 37 самозарядных винтовок, 961 шашка. Винтовочных патронов – 1,6 боекомплекта, револьверных – 0,37 комплекта, патронов к пистолетам ТТ и автоматам ППШ – 0,075 комплекта. В дивизии не хватало 1626 винтовок, 21 станкового и 48 ручных пулеметов, вообще не было ни артиллерийских орудий, ни минометов, ни автоматов [134] . 11 ноября начальник штаба дивизии полковник Н. В. Греков докладывал начальнику артиллерийского снабжения 56-й армии о том, что в 62-й дивизии « автоматического оружия не имеется, имеется 37 самозарядных винтовок, которые распределены по частям. Комсостав частично вооружен винтовками, так как нет ни револьверов, ни пистолетов » [135] .

Очевидцы подтверждают слабое вооружение 62-й дивизии: «В район, где действуем мы, подошла наша 62-я кав-дивизия, правда, вооружена она была слабо, одни клинки и часть винтовок» [136] . Возмущенный передачей дивизии в действующую армию в подобном состоянии, заместитель наркома обороны СССР начальник Главного управления формирования и укомплектования войск РККА армейский комиссар 1-го ранга Е. А. Щаденко писал, обращаясь к И. В. Сталину, что « такой способ использования частей и соединений, незаконченным формированием и недовооруженных, принесет вред делу и погубит части » [137] .

Определенные трудности возникали и с организацией питания красноармейцев, особенно на передовой. Чтобы избежать потерь от действий вражеской авиации и артиллерии, продукты на фронт подвозились раз в сутки и, как правило, уже вечером. Но « случаи перебоев в получении горячей пищи » все равно были нередки. Это порождало обоснованное недовольство бойцов, заявлявших: «Мы нужны только для наступления» [138] .

Несмотря на наступление холодной погоды, многие бойцы и командиры 56-й Отдельной армии не получили вовремя зимнего обмундирования. Приходилось изыскивать и перераспределять собственные ресурсы. Так, 9 ноября командир 183-го кавалерийского полка 62-й кавалерийской дивизии майор Ромазов приказал все имевшиеся в подразделениях ватные куртки и пиджаки передать личному составу, направлявшемуся в район обороны [139] . 13 ноября командир и военный комиссар дивизии писали в Военный совет 56-й Отдельной армии о том, что уже более месяца упорно добивались снабжения вверенного им соединения « хотя бы только теплыми портянками, бельем и шапками. Последние предрассветные заморозки и морозы застали дивизию в летнем обмундировании. Люди в бумажных пилотках и в летних портянках мерзнут в полевых караулах и в разведке. Вся боевая работа дивизии проходит в болотах по реке и ерикам в воде и сырости ». Командование дивизии просило дать распоряжение интендантству ускорить выдачу теплых вещей, так как « своими силами сумели одеть только 25 % людей » [140] . На следующий день в приказе штаба дивизии отмечалось, что при раздаче теплых вещей « одни бойцы получили теплую шапку, башлык и телогрейку, а другие ничего ». Штаб предлагал равномерно распределить теплые вещи между всеми бойцами, выдав валенки и бурки только часовым, несшим караульную службу [141] .

Но и через неделю, 20 ноября, когда уже шли бои за Ростов, дивизионный интендант майор Лисовский докладывал, что в наличии имелось только 40 процентов шапок-ушанок, 43 процента телогреек, 18 процентов ватных шаровар. Лишь перчатками дивизия была снабжена полностью, но вообще не было теплого белья. Кроме того, требовалось для перековки 4,9 тысячи и для возможного запаса – еще 15 228 подков. Если запасом продовольствия дивизия располагала на восемь суток, то овса имелось всего две суточные дачи. Отсутствовавший в занятом районе овес пришлось заменить ячменем [142] .