56-я ОДШБ уходит в горы. Боевой формуляр в/ч 44585

Жизнь строевого офицера от быта солдата срочной службы первые полгода пребывания в Афгане почти не отличалась. Те же палатки, тот же сухпай, та же форма. И то же неукротимое желание есть досыта и спать в тепле. В упор не видели командиры рот и взводов, как уходили на дело их бойцы-мародеры. Вот так родилось в боевой обстановке полное взаимопонимание между солдатами и строевыми – ротными офицерами. Недавние мальчишки быстро постигли науку, как выжить там, где как бы и жить-то невозможно. А каждый офицер точно знал, на что способен подчиненный ему воин. Идиллия! Под такую ее мать!

Бардак – это непременное условие и гордость нашей армии. Все меняется: страна, форма, оружие – а вот бардак остается. Этим мы похваляемся и чванимся перед иными армиями. А вот если случится чудо, и бардак исчезнет? Затоскуют тогда солдаты, офицеры и особенно генералы. И вообще, это уже не наша армия будет, а какая-то иноземная. Но пока стоит нерушимо среди бардака наша любимая родина, то не быть нашей родной армии иноземной. На том стоим и стоять будем непоколебимо! Как пьяный солдат-дембель перед застукавшим его командиром.

В Афгане первые месяцы бардак рос в геометрической прогрессии, и чем больше его пытались искоренить или хотя бы скромно поставить в рамки, тем сильнее он разливался как вширь, так и вглубь.

К февралю 1980 года все более-менее стабилизировалось. Спали в палатках, блиндажах и землянках не раздеваясь, жрали не раздеваясь, про мытье горячей водой даже и не мечтали, обмыли личико холодной привозной водицей, и ладно. Закалились, оборвались, нижнее белье и форму не стирали – негде, да и незачем в таких-то условиях, обовшивели, но оружие держали в чистоте и полном порядке. Ко всему привыкли. Поняли соколики-десантники, хоть воздушные, хоть штурмовики, службу до самых печенок.

Выписка из боевого формуляра в/ч 44585

– Ребята! Нашу роту усиливают расчетами АГС из других подразделений, и лететь нам на «вертушках» брать чертов Кокчинский мост. – Командир первой роты, старший лейтенант Козлов[24] ставит боевую задачу своим многократно проверенным в мародерстве, воровстве и жестоких битвах за кусок хлеба, банку тушенки и ведерко угля бойцам.

Сам-то ротным только четыре месяца как стал, взводные офицеры сплошь молодняк после училищ, а солдаты в основном призыва осени 1979-го. Но ничего, уже притерлись, пообвыкли, озлобились, оборзели, в первые месяцы выжили, а дальше уж и так попрет. Опыта боевого нет? А у кого он в феврале восьмидесятого был? Опыт, он ведь кровью добывается, и чем больше крови, чужой, естественно, тем он дороже. А пороха хватало! Погрузилась рота в вертолеты, полетели. Сколько противника? Знаменитый, ну просто стратегический русский ответ: «А х…й его знает! Бой покажет. На месте разберемся». Усиленная парашютно-десантная рота – это всего-то шестьдесят пять бойцов, а из этих шестидесяти пяти пятьдесят восемнадцатилетних пацанов, только-только среднюю школу закончивших. А мост обороняло около полутора тысяч афганцев, вооруженных, естественно.

В числе приданого первой роте расчета АГС-17 летел захватывать мост и мой земеля по прозвищу Цукер. Он-то мне об этом первом бое и рассказал.

Когда наши части вошли в Афганистан, то сопротивления практически не было, афганская армия засела в казармы и носа своего не высовывала, многие ее солдаты и офицеры дезертировали. В стране неразбериха: кто, как, зачем? Никто ничего не понимал. В Кабуле пытались порядок навести, а в провинциях – полное безвластие да наши отдельно стоящие гарнизоны. Первое время наши части в боевые действия не ввязывались, да и не с кем было. Отряды моджахедов-«духов» только создавались. Зато по Афгану полно бродило вооруженных дезертиров и всяких там других любителей половить золотую рыбку удачи в мутной воде безвластия. Вот такой-то отряд и захватил мост. В Афганистане других средств сообщения, кроме автомобильного транспорта, не было и нет. Через тот мост проходили колонны и одиночные машины, и захватившие его дезертиры и прочая, прочая… шваль очень недурно устроились. Афганские машины и колонны они или полностью грабили, или пропускали за выкуп. Разок обстреляли и советские военные машины.

– Ах, вы так, да?! Ну держитесь, паскуды! Первая рота к бою!!!

К бою!!! На рассвете зависли перед мостом «вертушки».

– Все вперед! ПОШЕЛ! – ревет команду офицер, посыпались из вертолетных люков в тусклый рассвет, в неизвестность десантники.

– Ро-о-ота, в цепь! – надрывая глотку, командует высадившимися десантниками ротный. – Справа и слева… перебежками… Вперед! Огонь!!! Расчетам АГС прикрыть навесным огнем наступление. Гранатами! Огонь! Огонь! Огонь!