56-я ОДШБ уходит в горы. Боевой формуляр в/ч 44585

– Голодные, усталые, вшивые воины Александра Македонского, мечтающие вернуться домой, а не дойти до края ойкумены, – заговорил порозовевший и успокоившийся Курбанов и спросил: – А о чем думали вы?

– О том же, – разглядывая яркую празднично-радостную этикетку бутылки молдавского коньяка, ответил я. – У любого солдата мысли одни, и без разницы, в каком строю он стоит – в фаланге или в стрелковой цепи. Очень быстро понимаешь, что война – это просто дерьмо. И хочется быстрее вернуться домой и очиститься от всего этого.

– Ну-ка об этом и расскажите, – опять оживившись, попросил Алексей Владимирович и пояснил: – При написании работы мне очень важно знать, что думает простой воин, почему идет в бой, зачем бунтует, в чем подлинная причина того, что одни бегут, а другие побеждают. Мне надо поймать эмоциональную волну войны, только тогда диссертация всеми красками заиграет, пусть от нее пахнет потом, мочой и кровью, а не академической скукой.

И я стал рассказывать, чего ломаться-то, меня же по делу спрашивают. Мы, солдаты, по истории только безликими тенями проходим – в строю фаланги, легиона, полка, армии, ополчения. Редко кого из нас по имени упомянут. Что ты чувствуешь, солдат? Да какая разница! Главное, что чувствует и думает тот, который приказал тебе идти убивать и умирать, это его имя запомнят потомки. А ты тенью останешься.

– А вот вы, – в конце рассказа въедливо стал уточнять доцент Курбанов, – часто в повествовании употребляете неакадемические термины, такие как «зае…ли, пи…сы, на х…й», и многочисленные производные от этих слов. Эти выражения несут эротический подтекст?

Бутылка давно пуста, шоколад съеден, за окнами кафедры уже стемнело, вечер. В кабинете горит электрический свет и сильно накурено, это я смолил сигареты, некурящий Алексей Владимирович, воздерживаясь от замечаний, терпел.

– Вовсе нет! – возмутился я и двинул кулаком по столу, подпрыгнув, звякнули пустые стаканы. – Просто без этих слов вы никогда не настроитесь на эмоциональную волну войны. Небось, в бою, эллины тоже не стопами и ямбами говорили. Не знаю, как на древнегреческом звучит «е… вашу мать», но или это выражение, или его аналог они точно использовали хоть при Марафоне, хоть при Фермопилах, – и хрипловато засмеялся, представив, как и в каких выражениях царь Леонид отдавал в бою команды своим спартанцам.

– А можно подумать, что при отсутствии женщин, вы, так сказать… – усмехнулся выпивший и заметно захмелевший Курбанов. – По примеру эллинов…

Откровенно говоря, для меня, когда я стал изучать историю, было очень большой неожиданностью узнать из первоисточников, что многие античные герои были… ну как бы это помягче сказать… ну, наверно, так: они были ситуационными бисексуалами. Если попроще, то откровенными пидорасами.

– А как вы вообще без ведения половой жизни обходились? – полюбопытничал доцент. – Вы в своих рассказах эту сторону как-то обошли молчанием. А парни вы все половозрелые, молодые да здоровые, и было бы вполне естественным… в армии Македонца, например, это было абсолютно нормальным явлением.

– Нет! – бешено заорал я и возмущенно забрызгал пьяной слюней. – Я в другой армии служил! Пидорасов у нас не было! – И тише уточнил: – Физических, буквальных, так сказать, не было, моральные уроды, вполне достойные этого наименования иногда встречались. И потом, – быстро успокоившись, без улыбки продолжил я, – калорий в пище мало, а за день, бывало, так на службе зае…шься, что уже не до е…ли. А если уж совсем невтерпеж, то ночью приходит к тебе прекрасная незнакомка, ты страстно прижимаешься к ее нежной груди, а потом, проснувшись, вскакиваешь и бежишь застирывать трусы или кальсоны. По-научному это поллюция, по-солдатски – обтрухался. Так что природой предусмотрен аварийный спуск на такой вот случай.

Взгляд у кандидата наук Курбанова был какой-то ошарашенно-неопределенный, и он, уже не перебивая, молча слушал, как я рассказывал.

Тут вот еще в чем дело, уже год прошел, как я домой вернулся, первые три месяца пришлось специально за речью следить, чтобы матерные окончания к каждому слову не прибавлять, потом вроде как и привык нормально разговаривать, а тут армию вспомнил и пошел матом крыть.