6 мая 2009 года

— Накануне сессии мы обсуждали: дескать, надо нам определяться, смещается центр власти, партийной власти нет, должна быть власть государственная. Первый, кто подсуетился в этом плане, — Каримов, он и стал, первым после Горбачева, называться президентом. Я позвонил Горбачеву: «Михаил Сергеевич, вот у нас будет через несколько дней сессия Верховного Совета, будем обсуждать, какой быть власти. Я решил вам позвонить и уточнить у вас». Он говорит: «Может, председателем Верховного Совета?» Я говорю: «Я не возражаю, но узбек-то стал президентом, и это у нас очень хорошо встречено, и теперь я не могу по-другому». Горбачев говорит: «Ну ладно, пусть решает Верховный Совет».

Верховный Совет избрал Муталибова президентом Азербайджана. Через год, когда оппозиция стала говорить, что президент, избранный парламентом, — не вполне легитимен, Муталибов инициировал прямые всенародные выборы главы государства и выиграл их.

Ислам Каримов, коллега Муталибова по последнему Политбюро ЦК КПСС, до сих пор занимает должность президента Узбекистана и до сих пор не дает Муталибову покоя, за время нашего разговора он четыре раза вспоминал о Каримове:

— Если бы не было территориальных конфликтов, я бы до сих пор был в Азербайджане президентом. Узбек вон сидит долго, ему посчастливилось, что у него нет соседа армянина!

 

VI.

События августа 1991 года Муталибов встретил в Иране; за год своего президентства он дважды успел побывать в Турции, и иранская сторона относилась к этому с плохо скрываемой ревностью.

— Ко мне прибыл министр иностранных дел Ирана Вилаяти, дает письмо, приглашает в Иран. Я пытался уклониться, но он твердо сказал: мы настаиваем, чтобы вы в ближайшую неделю приехали в Иран. Такая жесткая директива. Я говорю: ну раз вы настаиваете, я приеду.

В Иране Муталибов давал комментарии журналистам по поводу ГКЧП. Сам он сейчас говорит, что ни о какой поддержке «этих маразматиков» речи не было, но мировая общественность восприняла его слова именно как поддержку ГКЧП. Возможно, это как-то повлияло на дальнейшие отношения между Муталибовым и Борисом Ельциным, но сам Аяз Ниязович говорит, что Ельцин на него зла не держал, «и даже на наших эсэнгэшных соберунчиках всегда подходил ко мне и чокался».

— Но не удержался я потому, что в России к власти пришли люди, у которых я не пользовался доверием. Демократическая тусовка московская. Бурбулис, Старовойтова и так далее. Как в 1917 году Россия стала советской, и периферия тоже должна быть советской, вот этой концепции и следовала Старовойтова. Какими рычагами? Очень простыми. Карабахом. И оппозицией. Они же на всех митингах выступали. Они при мне однажды Ельцину сказали: «Борис Николаевич, избавьте нас от коммуниста Муталибова». Они при мне это говорили, эти негодяи.

Мы разговариваем с Муталибовым, по телевизору идет программа «Время». Президент Медведев принимает в Завидове президента Армении Сержа Саргсяна, выходца xиз Нагорного Карабаха. Муталибов прерывает свой монолог, кричит, показывая в телевизор:

— Вот, он! Человек с ружьем карабахский, вот! Стрелял в азербайджанцев. Гражданин Азербайджана, по нему плачет тюрьма — и президент! Они же все граждане Азербайджана, и за нарушение конституции Азербайджан мог их всех привлечь к ответственности. Не привлекли, как и чеченцев в России.

 

VII.

В ночь с 25 на 26 февраля 1992 года, в четвертую годовщину сумгаитского погрома, армянские вооруженные формирования напали на город Ходжалы в десяти километрах от Степанакерта. В Ходжалах селились азербайджанские беженцы, и армянская сторона считала, что таким образом Азербайджан хочет изменить этническое соотношение в Нагорном Карабахе. Несколько сотен (цифры в разных источниках сильно разнятся) мирных жителей были убиты. Газета «Известия» в те дни писала: «Время от времени в Агдам привозят обменянные на живых заложников тела своих погибших. И в ночном кошмаре такого не привидится: выколотые глаза, отрезанные уши, снятые скальпы, отрубленные головы. Связки из нескольких трупов, которые долго таскали по земле на веревках за бронетранспортером. Издевательствам нет предела». Ходжалинская резня до сих пор остается самым кровавым эпизодом в истории локальных конфликтов на территории бывшего СССР. Когда новости из Ходжалов дошли до Баку, 4 марта парламент республики собрался на чрезвычайную сессию. Сторонники Народного фронта два дня не выпускали депутатов из здания, требуя отставки президента.

— Моей вины в этом не было, — говорит Муталибов, — но я добровольно взял на себя ответственность и подал в отставку.

Исполняющим обязанности президента стал спикер парламента Иса Гамбаров (теперь он называет себя Иса Гамбар), один из лидеров Народного фронта. Муталибов уехал на одну из правительственных дач под Баку и начал тихую пенсионерскую жизнь. Из теленовостей он узнавал о ходе расследования ходжалинской резни: парламент создал специальную комиссию, выводы которой сводились, помимо прочего, к тому, что никакой персональной вины Муталибова в этих событиях нет.