60 Дней Лета (СИ)

Рон озадаченно почесал макушку. Его лицо было напряжённым.

— Ну, вообще за всё, — как-то неуверенно проговорил Уизли, потупив взгляд.

Гермиона вздохнула и присела рядом с ним. Ей вдруг стало страшно, их дружба трещала по швам и грозила нелепо закончится из-за их упрямости и недомолвок. В который раз за все годы они находились в таком положении, как сейчас — не разговаривая друг с другом, разругавшись из-за пустяка. Пора было разобраться с этим окончательно. Она протянула руку к Рону и осторожно коснулась его острой коленки, отчего он вздрогнул.

— Тебе не за что извиняться, Рон. И я думаю, нам всё-таки нужно поговорить. — Может, это я должна извиниться… — добавила она совсем тихо. Глаза парня расширились от удивления, и он неверящим взглядом молча смотрел на Гермиону.

— Я во многом виновата перед тобой, и мне очень стыдно, что я порой веду себя просто ужасно нерационально. Я знаю, что я тебе нравлюсь, и ты мне тоже, конечно, — она смотрела перед собой, произнося свою речь на одном дыхании, но на этих словах бросила на Уизли взгляд полный сожаления, — но, думаю, ты со мной согласишься, если я скажу, что из этого не выйдет ничего хорошего. Когда в нашу дружбу вклиниваются лишние чувства, мы обязательно начинаем ссориться, и всё только портится. Мы ведь лучшие друзья, верно, Рон?

Она смотрела на него с надеждой. С надеждой, что он поймёт её правильно и согласится с ней. Что он и сам считает так же. Рон, кажется, всё понимал. Он легко накрыл её ладонь, всё ещё сжимающую его колено, своей и уголок его губ изогнулся в слабой улыбке. На его лице читалось облегчение.

— Ну конечно, конечно мы лучшие друзья. Всё, что у меня есть — это ты и Гарри. И ты права во всём, как всегда, — он хмыкнул, но тут же отвёл взгляд. — Ты привлекаешь меня как девушка, но у нас ничего не получится, да? Я много об этом думал. Из нас получилась бы просто ужасная пара, правда? — парень снова заговорил громче и смелей, нежно улыбаясь подруге. — Я бы всё время тебя ревновал, а ты бы всё время злилась из-за моей бестолковости.

— Ты вовсе не бестолковый, Рон! — девушка перевернула ладонь и крепко сжала его руку в своей. — Ты не должен сомневаться в себе, слышишь? Может, ты не так хорош в учёбе, как я, но это ведь совсем не главное, — Уизли выглядел, будто перед ним сейчас сидела не его подруга, а совершенно незнакомый человек. Конечно, не каждый день услышишь от Гермионы Грейнджер, что учёба — не самое главное в жизни.

— Главное другое — ты добрый и умный, отзывчивый и чуткий, ты очень хороший друг, Рональд, и очень хороший человек. Твои родители тобой гордятся, я уверена.

Слёзы навернулись на глаза Гермионы, и она тряхнула головой, отгоняя их. Стыд горячими волнами захлестнул девушку, сдавливая горло и заставляя отводить взгляд от доверчивых глаз Рона. Она вспоминала все разы, когда была с ним груба, когда демонстративно опускала его интеллектуальные способности на глазах у других, прекрасно зная, что для него это жутко обидно.

Она вспомнила и их последние стычки в Хогвартсе, когда она срывалась на него без повода. Когда сравнила его эмоциональный диапазон с зубочисткой, хотя это совсем не так. Это как раз у неё, наверное, какие-то проблемы с чуткостью, раз она вела себя так. Ей вдруг показалось, что она самый ужасный человек на свете. Как она могла позволять себе так обращаться с лучшим другом?! Она была с ним такой холодной, а он молча всё это терпел. Слеза всё-таки скатилась по щеке гриффиндорки, и она быстро стёрла её тыльной стороной ладони, надеясь, что Рон этого не заметит. Но он заметил.

— Гермиона, — парень слегка испуганно покосился на неё и придвинулся чуть ближе, заглядывая в карие глаза, — ты самая лучшая, ты знаешь это?

Она вдруг засмеялась, закрыв лицо руками, и Уизли окончательно растерялся.

— Почему ты смеёшься?

— О, прости, Рон. Просто я тут стараюсь убедить тебя, какой ты хороший, а ты говоришь, что я — лучшая, — девушка покачала головой, печальная улыбка появилась на её лице. — Вот видишь, какой ты замечательный?

Даже в плохом освещении комнаты было заметно, как порозовели щёки парня. Он вдруг притянул Гермиону к себе и крепко обнял, оставив лёгкий, почти невесомый поцелуй на её макушке, утыкаясь носом в копну её спутанных волос. Грейнджер обвила его торс руками, прижавшись щекой к груди друга, и это показалось ей таким правильным. Объятия Рона не несли в себе никакого романтического подтекста, и на душе у девушки стало очень тепло. Они сидели так какое-то время молча, Гермиона слушала мерные удары сердца Уизли, ощущала его дыхание в своих волосах. Умиротворение медленно заполнило Гермиону до краёв, и она наконец разжала руки, медленно отстраняясь.

— Мы через столько прошли, Рон, и я не позволю какой-то ерунде разрушить всё, — твёрдо добавила Грейнджер. — Хорошо, что мы, наконец, разобрались в наших отношениях.