60 Дней Лета (СИ)

Друзья медленно плелись по направлению к Норе, Рон зачем-то прихватил с собой мяч и изредка бросал его кому-нибудь из ребят, поддерживая своеобразную игру. Фред, не пожелавший высушиться с помощью заклинания, шёл впереди всех рядом с Джорджем и постоянно ерошил свои влажные волосы. Белая рубашка, конечно же, просвечивала, намокнув, и мысли Гермионы опять то и дело возвращались к тому, что она считала неприличным и неуместным. Фред поймал мяч, брошенный ему Джинни, крутанул его в руках и вдруг улыбнулся Грейнджер. Она засмотрелась на его улыбку, совершенно не успев сообразить, что сейчас произойдёт.

Мяч, выпущенный из рук Фреда, летел в её сторону, но у неё уже не оставалось времени хоть как-то среагировать, и её лицо тут же пронзила резкая боль, а от силы удара её слегка пошатнуло, и она упала на пятую точку. Ей показалось, что она услышала, как хрустят кости её носа. Мяч был тяжёлым, и эти ощущения напомнили ей заклятье, брошенное в неё Долоховым в министерстве, настолько ей было больно. Часть лица будто онемела, но она чувствовала, как из носа хлещет кровь. Её было так много, что она стекала не только у неё по подбородку, пачкая лицо, но и по глотке тоже. Глотать её было отвратительно, но сплёвывать она не собиралась, ведь это было бы ужасно неприлично. Всё это происходило каких-то несколько мгновений, но в её восприятии время словно замедлилось, вероятно, от сильной боли.

Фред сидел перед ней на корточках с испуганным выражением лица и что-то тараторил, но она никак не могла уловить, что он говорит — в ушах ужасно звенело. Наверное, он извинялся, судя по сведённым домиком бровям и его круглым глазам. Остальные стояли рядом и тоже что-то говорили, кажется. Джинни протянула Фреду какую-то тряпку, и он стал аккуратно промакивать кровь, нежно касаясь кожи. Сейчас было совсем не время думать об этом так, но это было всё, на что мозг Гермионы был сейчас способен. Она смутно подозревала у себя сотрясение и, возможно, сломанный нос, но даже не могла ничего сказать. Мир вокруг кренился в стороны и её замутило.

Грейнджер не знала, сколько времени прошло, когда звон в ушах, наконец, прекратился, и она смогла слышать окружающих. Очевидно, не много, поскольку кровь всё еще шла у неё из носа, а Фред всё ещё сидел, теперь уже на коленях, и пытался что-то с этим сделать. Она слегка раздражённо подумала, неужели никто из них не знает нужного заклинания, но, заметив напряжённое лицо Джорджа, догадалась, что он просто никак не мог его вспомнить. Звон в ушах стал стихать, и она, наконец-то, смогла расслышать, что говорил Фред.

— Миона, прости меня, ради Мерлина, умоляю, — лепетал он, осторожно притрагиваясь к её щекам. — Ты меня вообще слышишь? Джинни, а что, если от удара у неё теперь мозги будут набекрень? — спросил он паническим почти что шёпотом, повернувшись к сестре, и его лицо в этот момент исказила гримаса настоящего ужаса. Гермиона рассмеялась, вернее, попыталась, но из-за боли из неё вышло только что-то, похожее на смесь кашля и икоты, и Фред вернул всё своё внимание к ней. — Хей, ты слышишь, да?

— Слышу, слышу, — ответила, наконец, девушка, и обратилась к Джорджу: — Попробуй Фините Сангвис.

Парень быстро-быстро закивал, ругнувшись, что так долго не мог вспомнить заклинание, и опустился перед ней, отодвигая Фреда в сторону. Он направил палочку на нос Гермионы и шепнул нужные слова — кровотечение тут же прекратилось, Джордж с облегчением вздохнул.

— Прости, у меня напрочь вылетело из головы, хотя мы раньше частенько пользовались этим заклинанием, когда испытывали наши кровопролитные батончики, — он взволнованно бормотал ещё какую-то ерунду, но никто его уже не слушал.

— Ты в порядке? — поинтересовался Рон, опустив ладонь девушке на плечо, и она слабо кивнула.

Он подтянул её на себя за руки и приобнял за талию, поддерживая в вертикальном положении. Гермиона сперва хотела протестовать, но быстро поняла, что она не сможет сейчас идти самостоятельно — голова ужасно кружилась и болела, и она боялась, что либо свалится, оступившись, либо её стошнит. Джинни поддерживала её с другой стороны, и втроём они двинулись к дому, до которого оставалось уже всего ничего. Близнецы поспешили вслед за ними, и Фред всю дорогу рассыпался в самых искренних извинениях, которые Гермиона вообще когда-либо слышала из его уст. Он был всё ещё напуган произошедшим и даже не пытался шутить, что, признаться, поразило Грейнджер до глубины души.

В Норе они усадили девушку на диван в гостиной. Родителей семейства, как оказалось, ещё не было, поэтому они просто стали ждать. Единственное, что они сделали — смыли кровь с лица Гермионы и зачем-то положили на лоб мокрую повязку. Хотя, с ней ей стало немного легче.

— Прости меня, пожалуйста, — снова завёл шарманку Фред, опустившись на коленях у дивана со стороны головы Гермионы, и она заметила маленькие пятнышки своей крови на его белоснежной рубашке. Он держал её за руку, а его лицо было таким печальным и сожалеющим, что сердце девушки сжалось.