621514

– Сестра? – слабым голосом спросил Матеуш, придя в сознание от её торопливых движений. Агнешка уже успела распутать его руки и теперь колдовала над узлами ног.

– Всё будет хорошо, Матеуш, всё образуется, – ответила Агнешка.

– Нет, – Матеуш оттолкнул её руки и попытался отползти к стене. – Нет, сестра, тебе нужно бежать. Беги отсюда. Беги!

Агнешка, подтянув ближе меч, пошла к брату. В свете единственного факела Матеуш был особенно похож на Драгоша.

– Беги, сестра! – крикнул Матеуш, а потом взгляд его скользнул за спину Агнешки, та выхватила меч из ножен и обернулась.

Лезвие столкнулось с облаченной в стальную перчатку рукой, высекло искры и пробирающий до костей скрежет. Агнешка отступила на шаг, закрывая собой брата, а перчатка скрылась в тени.

Факел погас.

В темноте вражьей нави Агнешка выставила клинок перед собой и прошептала молитву. Слова, взывающие к свету, окружили ее слабой дымкой сияния.

– Габриэль, верный дух, освети собой небо Непокоренного, – услышала Агнешка голос брата, и стоило Матеушу закончить, факелы нави зажглись снова. Замок ответил утробным воем, но весь коридор, ведущий наружу, окрасился алым перед Агнешкой, а фигура напротив, уже подготовив новый удар, отпрянула.

– Беги, сестра! Спасайся! – снова крикнул Матеуш. Агнешка обернулась к нему, стараясь стоять боком, не выпуская из виду противника, и заметила, что брат выглядит нездорово. Бледность, которую она заметила у него, теперь была больше похожа на синеву мертвеца. Матеуш указывал рукой на выход. – Беги!

Она отрицательно махнула головой, сжала меч сильней и кинулась в бой. Фигура, которую Агнешка не могла различить из-за морока нави, защищалась рукой, закованной в перчатку, а нападала коротким клинком, зажатым в другой руке. Они прощупывали друг друга, то отступая, то делая решительные выпады. Кружили по комнате, не обращая внимания на лежащего у стены Матеуша.

– Михаэль, рука Господа, вложи силу свою в ладонь верного.

Агнешка обернулась, отводя удар клинка в сторону, и успела заметить, что Матеуш начал по стене склоняться к полу. Глаза его ввалились, и синяки в ярком свете были видны отчетливей прежнего. С синим лицом, тонкими, бледными губами, он казался принадлежащим нави призраком.

– Остановись! – крикнула она, нанося новый удар. Клинок легко рассек сталь перчатки противника, как нож сквозь масло прошел через латы, и Агнешка едва не потеряла равновесие от неожиданности. Замерла, сжимая меч двумя руками, изогнувшись так, чтобы лезвие нельзя было вынуть, отступив в сторону.

Противник зарычал, завыл, схватил клинок Агнешки рукой, закованной в перчатку, и переломил. Осколок лезвия остался внутри, но охотница теперь была безоружна. Она отступила назад и подбежала к брату, пока фигура корчилась от боли, оборачиваясь темным туманом, превращаясь в зверя и рыцаря, в мужчину и сгустки тумана, в человека и нежить.

– Рафаэль, – прошептал Матеуш, подтягиваясь по стене, вцепившись в Агнешку одной рукой. – Рафаэль, прими слугу…

– Остановись! – Агнешка схватила брата за плечи, вытряхнула из него дыхание и велела молчать. Матеуш безвольно повис на ее руках, печально улыбаясь.

Охотница вновь обернулась назад и успела увернуться от удара, но проклятая рука схватила Матеуша, и навь накрыла тонкую фигурку младшего Василе, загородив от Агнешки.

Она снова была одна. Коридоры нави стелились перед ней, на полу валялся обломок меча. Все, что осталось от брата – кусок веревки, не нужный больше, и горящие неземным светом факелы. Габриэль, небесный защитник, откликнулся на зов Василе.

Агнешка стиснула зубы, схватила почти бесполезный меч и ринулась в коридор.

Прежде навь расстилалась дорожкой, приглашая охотницу в ловушку, но теперь стены ее сопротивлялись. Повороты возвращали Агнешку к центральной комнате, снова и снова она приходила к веревке.

– Кассиэль, защитник престола Божьего, услышь рабу Его, помоги найти путь, укажи дорогу, – шептала Агнешка.

Кассиэль молчал, и сердце охотницы обливалось досадой и болью. Бой, начатый в нави, затягивал их с братом все глубже. Драгоценные минуты утекали, и там, на тверди людской, наяву, брат и сестра Василе расставались с жизнями.

– Метатрон – Голос, вестник, дай знак, помоги услышать Его Слово, – бормотала Агнешка. Ей казалось, что ангелы несутся за плечами, но она не могла говорить с ними так, как это дано было Матеушу.

– Уриил – хранитель Истины, открой Его Замысел.

Тишина.

Агнешка бежала вперед, и три ангела летели за ней, но навь не пропускала их.

Лабиринт чужого морока распахнулся перед Агнешкой в один миг. Она увидела знакомую комнату, и в центре её стояла фигура, пронзенная осколком меча Василе. Он стоял, сжимая в руке собственный клинок, но вторая рука его безвольно висела вдоль тела. Раненый, хозяин нави ждал Агнешку, и за его спиной она увидела лежащего на полу Матеуша.

– Он ещё жив, – вьюгой прошелестел голос Врага над ушами Агнешки.

– Я знаю, кто – ты, – сказала, перебарывая страх, старшая Василе. Ангелы за ее спиной бились крыльями о стены замка.