666, или Невероятная история, не имевшая места случиться, но имевшая место быть

В высоких Скалистых Горах самого что ни на есть Дикого Запада теряются начала секты джинсоистов-несогласников. А было так. Через пустыни и леса шли переселенцы. Винчестеры за плечами, кольты у бедра, жены в фургонах. Ну что там еще? Дети, волы, негры. Смерчи завывали койотами, койоты вились смерчами. Индейцы все в перьях, как перина после погрома, из кустов выскакивали, боевой танец Священной бензоколонки плясали и закурить клянчили. Еще бизоны, зверобои, следопыты, могикане. Одним словом, пионеры. Прерия. И все вроде неплохо, одно плохо. Идти далеко, а воды никакой. И очень пить хочется. И вот уж когда совсем никаких физических силов нет, как жарко стало, один из переселенцев Ли Рэнглер чего удумал? Выжимать штаны-джинсы, в которых для экономии через прерию шли, чтоб, значит, выходное не портить. И появилась влага. Тут, правда, есть которые спорят, что вроде это не Ли Рэнглер был, а Леви Страус. Может быть, и так. Кто ж теперь разберет? Но только с того и пошло. Поклялись переселенцы те штаны-джинсы, что их в пустыне спасли – влагой животворной одарили, – носить не снимая. И те из них, что перводжинсовство за Ли Рэнглером признавали, те стали Лирэнглеристы, ну а другие – Левистрауссисты. И пошла между ними вражда – сначала форменная, а потом и фирменная. И к наследникам их та борьба по наследству перешла. Много лет прошло-пронеслось. Уж и Запад не Дикий, и пустыни засеяли и леса повырубили, и не то бизонов перебили, а индейцы сами вымерли, не то наоборот, а вражда та до сих пор идет. Размножилось племя джинсоистов. Секты пошли, ответвления. Кто за индийское учение «Милтонс» стоит, кто на «Рылу» болгарскую молится. Но в одном все тверды – в вере. А вера в джинсы – как влага в пустыне, в джинсах спасение! Занесло и к нам на улицу той веры ростки. Только развороту ей спервоначалу не было. Не до ответвлений. Нету! Но зато уж потом, как во всем другом мире она, вера джинсовая, на убыль пошла, начался и на нашей Улице праздник. Стали появляться одни из граждан, которые громко требовали. – Джинсы, – значит, – для всех! – А на швейном гиганте, на Фабрике Юбилея Славных Событий, как раз объединение после разукрупнения проводили и удовлетворить одних из граждан никак не могли. Вот и появились с таким безджинсовым положением несогласные.

НЕСОГЛАСНИКИ, значит. Так и оформилось движение. Во весь рост встало. С джинсовой части, от ног и выше – до несогласной. Несогласие – в голове. Т. е. с головы до ног получается джинсоисты-несогласники – стихийное движение общественного протеста. Вон как! Сначала просто ДОСТАТЬ пытались. Нету. Тогда борьбу за ПРАВО ДОСТАТЬ начали. Ну, смотрели-то на них, прямо скажем, косо. Плохо смотрели. И швейнотрудящиеся с Фабрики, непомерными требованиями замученные, и жильцы Дома № из числа движением неохваченных. Ну и другие. Прочие. И даже кого-то там утеснили: в кино не пустили. Не то до шестнадцати, не то после третьего звонка. Обида! Притеснение! Шум пошел. Вера, она страданием крепится. Началось.

Не скажем, что первым, но и не из последних заметил новой веры распространение Кулик Роберт Никодимович – человек без определенных трудовой книжкой занятий.

Ну ничем таким особенным личность не примечательная. До сорока уж дожил – не нажил. Из всех сильных чувств, человеком испытываемых, самым сильным было в нем одно: сильное нежелание работать. А в стране, даже и в такой, где всеобщее среднее образование, работать нужно. Все перепробовал. И по снабжению вертелся, и по соцобеспечению крутился, и в обществе «Дознание» лектором побывал. Ничего. А возраст жмет. Решать нужно. И решил. Пошел Роберт Никодимович в старцы. Объявил знакомым из гражданок, что было ему видение. Истина, мол, открылась. А возгласить ее, истину, он может при полном стечении. Стеклись. Сперва человек шесть. В подворотне Дома №. Там и накрыла нарождающую организацию смотритель Власьева Елизавета Егорьевна. Хотела сначала обезвредить и к Поборнику Кузьме, порядкоуполномоченному, весть. Да больно у перводжинсоистов глаза верой горели. А и сама веровала. Сжалилась. К себе в «нежилой фонд» запустила и чаем обогрела. И пошел в «нежилом фонде» опасный разговор, что достать, мол, негде, жаловаться некому и ждать нечего. Разговор старушке непонятный. Она и сама метлы новой да переселения безуспешно ждала. И несогласие охотно выразила, и как «Джинсы для всех!» грозным хором тихо кричать начали, она свой голос тоже подала. Так в подвале и оформилось движение. Так и возникла секта. И влилась в нее на беду обоюдную старушка Власьева. Ну уж потом, как разрослась, секта, да квартиру собственную, на паях снятую завела, – зажил Роберт Никодимович. Конечно, на взносы добровольцев-несогласников прожить трудновато. Несогласники все больше народ безденежный, деньги-то на символ веры уходят. А еще народ невыспавшийся и начитанностью обессиленный. Потому как наклейки, что на джинсах, по ночам читают, слово свободное. А прочтя, друг другу передают.