69 этюдов о русских писателях

Можно на этом поставить точку, но можно и продолжить короткий рассказ о Тютчеве. Мыслитель, поэт, любовник. А еще и дипломат. «Но вот что странно, – пишет о Тютчеве Владимир Ходасевич, – будучи не весьма исправным чиновником дипломатического ведомства, он всю жизнь рвался к самой активной деятельности именно на этом поприще. И особенно – в те годы, когда он был уже не у дел, в опале. Служить он не умел, но политические судьбы Европы и России волновали его чрезвычайно...»

И далее Ходасевич пишет про Тютчева: «Всю жизнь он тешился сверкающей игрой своего ума, гнался за ясностью мысли, за ее стройностью. Но своего истинного и исключительного величия достигал, когда внезапно открывалось ему то, чего «умом не понять», когда не дневной ум, но «ночная душа» вдруг начинала жадно внимать любимой повести «Про древний хаос, про родимый!» В шуме ночного ветра и в иных голосах природы он услыхал страшные вести из древнего Хаоса, как сигналы, подаваемые с далекой родины...»

Перечитав написанное, ахнул: а где даты жизни? Федор Иванович Тютчев родился 23 ноября (5 декабря) 1803 года в селе Овсюг Орловской губернии, ныне Брянской области. Умер 15 (27) июля 1873 года в Царском Селе, немного не дожив до 70 лет. Любовная драма с Денисьевой – терзался сам и терзал ее, – подорвала его здоровье. После смерти своей возлюбленной поэт жил в оцепенении, в «страдальческом застое». «Низенький, худенький старичок, с длинными, отставшими от висков, поседелыми волосами, которые никогда не приглаживались, одетый небрежно, ни на одну пуговицу не застегнутый, как надо...» – так вспоминал современник Тютчева.

Игорь Северянин, поэт, абсолютно полярный Тютчеву, писал о нем: «В душе скрывающий миры немые...» И далее в «Медальоне» о Тютчеве:

Вечерний день осуеверил лик,
В любви последней чувства есть такие,
Блаженно безнадежные. Россия
Постигла их. И Тютчев их постиг...

ОДИН ИЗ ПЕРВЫХ СЛАВЯНОФИЛОВ

Иван Киреевский

Сегодня мы упорно ищем национальную идею. Спорим до хрипоты: идти по европейскому пути, развивать демократию, или вернуться к старым истокам, чуть ли не допетровской Руси. Пытаемся нащупать и какой-то третий путь. Особую дорогу, по которой никто еще не ходил в мире. Кто мы – Европа или Азия? – задаем вопрос и подчас забываем, что он был поставлен давным-давно, что сегодняшние страсти – это всего лишь отзвуки когда-то кипевшей полемики, спора между западниками и славянофилами в середине XIX века. Тогда идею славянофильства особо ретиво защищали двое: Алексей Хомяков и Иван Киреевский.

Вспомним Ивана Васильевича Киреевского, к сожалению, ныне имя его всплывает редко. А был он – человек преинтересный. «Русский Дон-Кихот». Философ, литературный критик, публицист. «Киреевский – автор первого философского обозрения нашей словесности», – писал о нем Аполлон Григорьев.

Иван Киреевский – современник Пушкина. Родился 22 марта (3 апреля) 1806 года в Москве, в семье отставного секунд-майора, помещика Киреевского. После его смерти мать, знаменитая московская барыня Авдотья Петровна Юшкова (по второму браку – Елагина) уехала в родовое имение Долбино, в 7 верстах от Белева. Там и прошло детство Ивана Киреевского и его младшего брата Петра. В воспитании мальчиков принимал участие Василий Жуковский, состоявший в родстве с Юшковой-Елагиной. Маленький Иван освоил французский и немецкий языки, усердно занимался историей, математикой и особенно литературой. В 16 лет Иван Киреевский появился в Москве и стал брать уроки у московских профессоров. Набравшись основательно знаний, в 18 лет поступил на службу в Московский архив иностранной коллегии. Но вскоре остыл к ней. «Мне кажется, что вне службы я могу быть полезнее... – писал он другу Кошелеву. – Я могу быть литератором». И Киреевский становится таковым. Его первое напечатанное произведение – статья «Нечто о характере поэзии Пушкина». С Пушкиным, Гоголем и другими литературными светилами Киреевский общался в литературных салонах – у Зинаиды Волконской и своей матушки Елагиной в доме у Красных ворот в Трехсвятском переулке. А еще часто гостил у московского историка Погодина и в квартире Аксаковых. Счастливое дотелевизионное время – собирались, высказывали суждения, сопоставляли мнения, спорили. Только вот истина никак не высекалась: западники стояли на своем, а славянофилы держались за прошлое.