6fe33687fe1e42e8f005473e4c927e62

Придя к такому решению, Нил успокоился и почувствовал себя увереннее. Во время путешествия он старался держаться подальше от Терри, а по возможности вообще не попадаться ему на глаза, благо размеры лайнера и короткие зимние дни значительно упрощали эту задачу. Не то, чтобы он сильно опасался, что Терри может его узнать. Нил прекрасно знал, что сильно изменился с тех пор, как они виделись в последний раз, и особенно внешне. К тому же, если уж он не ожидал встретить Терри на этом корабле, да еще и в качестве солдата Американских экспедиционных сил, то уж его собственное присутствие здесь в этом качестве должно было показаться Терри еще более неожиданным и удивительным. Настолько неожиданным и удивительным, что даже если бы он и заметил сходство между одним из его попутчиков и Нилом Лэганном, которого знал когда-то, то мог просто не поверить в это. Но Нил все же очень надеялся, что Терри не настолько хорошо помнит его, а потому попросту не узнает. Такой вариант развития событий был самым лучшим и значительно все упростил бы. Все. Для всех. Не то чтобы он боялся встречи. Нет. Его страх перед высокомерным, презирающим его сыном герцога умер вместе с прежним Нилом Лэганном, как и прочие чувства, что испытывал тот. Но, если бы Терри узнал его, это неизбежно повлекло бы за собой разговор о том, как он здесь очутился, а значит, ему пришлось бы рассказать то, что он не мог и не хотел рассказывать. Что осталось в прошлом. В прошлом Кардинала. А потому он старательно избегал всех мест, где они могли бы случайно столкнуться лицом к лицу и большую часть дня проводил в благодатной тишине и покое собственной каюты вместе со Штопором, ставшим добровольным затворником, чтобы составить компанию другу, за что Нил был ему очень благодарен. На палубу он выходил уже после того, как садилось солнце, благо дни были очень короткими и после недолгих сумерек корабль проваливался в чернильную темноту, освещенную лишь слабым серебристо-мутным сиянием луны и звезд да редких корабельных огней. Но даже тогда он старался держаться подальше от остальных. Его усилия дали свои плоды: за все время путешествия он и Терри ни разу не столкнулись. Терри не обращал на него никакого внимания и, судя по всему, даже не заметил его, чем Нил был очень и очень доволен. И вот осталось совсем чуть-чуть: несколько шагов по палубе лайнера «Аквитания», несколько ступенек вниз – и их дороги разойдутся. И, быть может, навсегда. И Нил был этому почти рад.

Рядом с Терри шли еще двое мужчин, которых Нил довольно часто видел рядом с ним. Троица о чем-то оживленно разговаривала, не замечая ничего вокруг. Прищуренным взглядом поверх ворота шинели он проследил, как они направились к одному из трапов и, смешавшись с толпой, начали спускаться. Нил облегченно вздохнул и чуть расслабился, словно разом сбросив с плеч какой-то невидимый, но очень тяжелый груз.

- Ну, вот, кажись, поспокойнее стало, – ворвалось в его мысли ворчливое бормотание Штопора с привычными нотками брюзгливого недовольства. Нил чуть вздрогнул от неожиданности и осторожно покосился на ирландца, но тот смотрел в сторону трапов и не заметил его взгляда. – Можно спускаться, – тем временем продолжал он. – Теперь главное найти жилье да заработок. Деньги у нас, конечно, пока есть, но надолго их не хватит.

- Найдем, – спокойно ответил Нил. – Время еще есть, – и размеренной, неторопливой походкой направился к трапу.

Секунду Штопор мрачно смотрел, как он уходит, а затем вздохнул и, пожав плечами, поспешил следом.

Терри шел по одной из центральных улиц Бостона в сопровождении Чарли и Шарля. Вернее, не шел, а, скорее, шествовал. Неторопливой, почти торжественной поступью, бесцельно глазея на проплывающие по сторонам окна домов и витрины магазинов и с наслаждением вдыхая пахнущий ветром и морем холодный воздух. В Марселе воздух тоже пах ветром и морем, но совсем по-другому, не так, как здесь, в Бостоне. Не так, как дома.

«Наконец-то дома!» – закрыв глаза, Терри еще раз вздохнул полной грудью, вслушиваясь в мерный, мирный шум пробуждающегося города, и улыбнулся. Он чувствовал себя почти счастливым. Почти.

- Эй, Терри, – вернул его на землю голос Чарли, в котором звучали радость и нескрываемое воодушевление. – Ты куда теперь?

Терри посмотрел на него и снова улыбнулся.

- Домой, – коротко ответил он, с явным удовольствием смакуя каждый звук этого слова. -Конечно же, домой. Куплю билет на ближайший поезд до Нью-Йорка и завтра уже буду на месте. Шарль едет со мной. Я надеюсь, что Эд возьмет нас в свою труппу. Боже мой, жду – не дождусь, когда, наконец, снова смогу выйти на сцену!

Шарль согласно кивнул. Он вел себя очень сдержанно и был непривычно молчалив, в конце концов, он был в чужой совершенно незнакомой ему стране и чувствовал себя пока неуютно, но в то же время, незаметно, но ясно давал понять друзьям, что разделяет их радость и воодушевление.

- Ну, что ж, – вздохнул Чарли. — В таком случае, я тоже с вами.