7-я Реанимация Последняя Линия Обороны

…пытаемся преодолеть инженерно-заградительное препятствие. Очередное тактико-специальное занятие. Что это за объект? Мы где-то недалеко от Балаклавы, баркас отчалил оттуда. Старлей сказал, что с охраной Зари у него есть договоренность. Что-то им пообещал. В этот раз всё по серьёзному. Боновые заграждения с подводной кольчужной сетью. Это не всё. Сквозь сеть протянута электронная сигнализация на разрыв. По верху не прорваться. Над бонами небольшой забор от катеров и Егоза (колючая лента) поверх его. Своими острыми, как бритва сегментами она через неопрен порежет нас, как свиней. И мы за пять минут истечем кровью, громко хрюкая и визжа от боли. Да, так охраняют только Первых Лиц. Ничего, Красильников что-нибудь придумает. Он знает, как разрезая водолазными ножницами ВНРТ, замыкать электрическую цепь самодельными петлями из провода. Или подкапываться под сетью, пролезая через грунт. Ножницами он работает виртуозно, как белошвейка иглой. Медленно и аккуратно пропихивая нижний неподвижный язык, мягко перерезая трос верхним резаком. Вот он, настоящий БоПл, гроза морей и океанов. Кто такой БоПл? Боевой пловец, хотя правильней ВээР, водолаз-разведчик…Жив-ли? Сколько лет прошло…Встретив его случайно, скажу DUM SPIRO SPERO! И по его ответу пойму, что не обознался. И мы оба поймём, о чём речь. Вопрос, узнает ли он меня?

…Забор крови, капельницы, уколы. Я уже свыкся с этим своим положение. Это как в армии, на срочной, первые полгода. Не пожрать толком, не поспать по-человечески. Разве что без драк, унижение и оскорблений. Но и это когда-то закончится, как заканчивается всё плохое. Я умоляю врачей, я умоляю медсестёр, я умоляю нянечек, я умоляю Господа. Снимите с меня маску и катетер и отключите ИВЛ! Я устал, хочу домой, к маме, жене и сыну, к собаке и котам, друзьям и товарищам, к студентам. Нет! Прости меня, Боженька, но к студентам не хочу! Лучше лежать в реанимации под ИВЛ, чем общаться с некоторыми из них. Закрываю глаза и уплываю… Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох…

…Метрах в ста от меня, вниз пролетает каракатица. Видимо, парень пытается выйти из затенения. Такое бывает, крайне редко. При определённых обстоятельствах, с определённым заданием и парашютом. Когда так идеально лежишь на потоке, что вытяжной парашют, оказавшись за спиной закрывается всем телом от набегающего потока и не вытягивает основной парашют. Обычно это жёсткая медуза, выдёргиваемая кольцом. У Андрюхи такая схема. Это Андрей! Андрюха, прислони одну руку к корпусу, ляг на бок и посмотри, что творится у тебя за спиной! Сложи ноги, отведи обе руки назад и встань в пике, медуза вытянет из ранца чехол с куполом, стропы выйдут из ранца и чехол сойдёт с купола. До земли совсем немного… Медуза вышла из зоны турбулентности и купол начал наполняться. И тут же сработал прибор на запасном, и он мгновенно раскрылся. На запасных парашютах нет вытяжных, нет камер или чехлов, часто короче стропы, меньше площадь, нет слайдера. И раскрытие происходит по прямой схеме гораздо быстрее, чем у основного парашюта. Ну, кроме ПэЗэ-хи 81-й. С её вытяжным и смешной треугольной формой. Но эта запаска не менее надёжна, чем остальные…Купола обоих парашютов наполнились практически одновременно, основной чуть-чуть раньше. Андрюха проскочил отметку 300 метров и прибор ввёл в действие запасной. Сработай запасной чуть раньше основного, не миновать беды. Он снижался на двух, которые по очереди то затухая, то наполняясь, гасили скорость снижения до допустимой…

…меня зовут по имени, открываю глаза. Гурия снимает с меня маску и отключает ИВЛ. Другая выкатывает аппарат, и они увозят его из палаты. Дышу через канюлю. Немного поел. Спросил, какое число. Под ИВЛ и c катетером я провёл пять суток. Приходит врач и я прошу его отправить меня в обычную палату обратно в кардиологию, где мне будет легче восстанавливаться. Он говорит про какую-то сатурацию и показывает на прибор. При чем тут сатурация? Может, ДЕСАТУРАЦИЯ? Или РЕСАТУРАЦИЯ? Она делается в де(ре)компрессионной камере, когда словил кессонку, то есть ДКБ (или чтоб не словить). И надо вывести азот из крови, постепенно понижая давление до атмосферного. Чтоб не сдохнуть сразу от паралича, или позже от жутких артритов, разрушающих все суставы. Сталкивался с этой дрянью. Ты про какую-такую сатурацию, дядя доктор? А обеих бабулек нет в палате. Одна лежит на каталке в коридоре, накрытая с головой простыней. Надеюсь, Господь исполнил обе просьбы. Меня переводят в другую палату, но там же, в реанимации. В палате тихо. Помимо меня три мужика разного возраста. Никто не стонет и не просит Всевышнего. Эти явно выздоравливающие. Разговорились. Обход. Врачи останавливаются возле моей кровати, как первого на обходе, и один из них интересуется моим здоровьем. Я не нахожу ничего лучшего, кроме как продекламировать Андрея Вознесенского.

–Я не знаю, как остальные, но я чувствую жесточайшую, не по прошлому ностальгию, ностальгию по настоящему.

Будто сделал я что-то чуждое,

или даже не я – другие.

Упаду на поляну – чувствую

по живой земле ностальгию.