7 кругов яда

После окончания кругового психотренинга все забрали стулья и небольшими кучками начали разбредаться. Но Маша Кусто почему-то уходила в ту сторону, куда не пошел никто, и Иисус не смог справиться с соблазном последовать за ней. Шла она быстро, он тоже старался не отставать, но его тапочки, привезенные с собой из дома, рождали предательское эхо в гулких коридорах.

Наконец Маша, достигнув цели, остановилась у большого запущенного аквариума. «Ах, она рыбок шла кормить!» – одновременно с радостью и сожалением подумал Иисус, и в тот же момент грубый голос Кусто прозвучал грозовым раскатом:

– Че те надо?!

– Ничего, – тут же отреагировал он.

– Ты шлепал за мной всю дорогу. Зачем? – спросила она, все еще не поворачиваясь к нему лицом и насыпая корм в зеленоватую воду.

– Честно скажу, когда слушал твой рассказ, чуть не зарыдал в голос, потому что сразу подумал и о своей маме.

Две тощих рыбины жадно набросились на корм, Мария еще немного на них посмотрела и закрыла крышку аквариума.

– А что с ней такое?

– Она немного того… Совсем уже меня замучила. Все твердит, что отец у меня – Бог.

– Тогда тебе проще, чем мне, – Кусто повернулась к Иисусу, и он, наконец, увидел, как она улыбается, – моя-то мать отца конченным козлом считает. Просто дьяволом во плоти!

Иисус тоже невольно улыбнулся:

– Тогда, наверное, мне не стоит расстраиваться.

Маша сунула руки в карманы старой спортивной куртки.

– Ты вроде прикольный, простоватый какой-то, может быть, поэтому доверие вызываешь. Экстази будешь? Свежак, мне только сегодня подвезли, просто так угощу.

– Буду, – не задумываясь, ответил Иисус, – а что это?

– Ну, темнота, – усмехнулась она. – Таблеточки такие небольшие, разноцветные. Сегодня вот у меня розовенькие. Съедаешь – и сразу настроение в гору идет. Тусить хочется, танцевать! И вообще весь мир любишь.

– Любить весь мир – это я и без таблеток пробовал. Только взаимности пока не видел.

– Но при одном условии, – продолжила она, абсолютно проигнорировав его реплику. – Скоро Хранитель Времени объявит отбой, а перед этим медсестры будут выдавать лекарства, которые, конечно же, проглатывать не стоит. Так вот, после того, как их дадут, никто не следит, дошел ли ты до палаты. Как ты понимаешь, туда мы не пойдем.

– Не вопрос, а куда мы пойдем?

***

Отбой уже давно был объявлен, а они сидели вдвоем на небольшом балкончике под самой крышей больницы. Судя по количеству пепла, он раньше использовался как курилка, но теперь был захламлен разнообразным мусором. Попасть на этот балкон можно было по лестнице, заканчивающейся тяжелой дверью, от которой у Маши почему-то оказались ключи.

Сидеть там было холодно, легкую одежду продувал холодный ветер, который со временем все усиливался. Звезды стали пропадать за надвигающимися тучами.

Недавно проглоченная розовая таблетка уже начала давать о себе знать – ознобом, легким помутнением и шумом в голове. Иисус старался подавлять в себе неприятные ощущения, поэтому говорил без остановки все, что приходило ему в голову.

– И давно тебе этот поезд снится? – спросила Маша, выслушав его очередной рассказ.

Она подняла на Иисуса глаза, зрачки в которых стали похожими на две бешено вращающиеся черные дыры.

– Давно, я еще подростком был, – ответил он, не вдаваясь в подробности своего молниеносного взросления.

– Понятно. Мне тоже, бывает, какой-то поезд снится. Он едет по пустыне, а пустыня такая, знаешь, как в вестернах. С красным песком и такими тупоносыми скалами. Так вот он едет, а им управляет машинист, на голове у него черный цилиндр, он одет в черную одежду, и она вся текучая, словно клей, представляешь? Он задирает руку, машет мне, а рукав у него стекает черными струями к его ногам.

– А ты там что делаешь, в этой пустыне?

– А я там просто иду. По всей видимости, я потеряла память, не помню, откуда иду, куда, и кто я вообще такая. А он мне машет, мол, сядешь ко мне в поезд или нет? А я не сажусь никогда.

– Может надо сесть, как думаешь?

– Я думаю, что тебе пора в палату, – почему-то резко произнесла Мария, вскакивая с места, – я с тобой совсем забыла о времени.

Иисус не понял причину такой быстрой смены настроения.

– Так пойдем вместе.

– Ты тупой? Спускайся в палату, кому говорят. Мне туда больше не нужно.

Кусто резво запрыгнула на парапет, а с него сделала еще один прыжок. Иисус подавил желание зажмуриться от ужаса, высунулся с балкона и увидел, что она стоит на пожарной лестнице, прикрепленной к стене чуть правее от балкона.

– Ты решила валить? – недоуменно спросил он.

– Ну да. Ты думаешь, я просто так с тобой за жизнь поговорить решила? Я ждала, когда внизу все уснут.

Иисус чуть не задохнулся от ярости.

– Круто, а если бы нас здесь спалили, наверное, на меня бы все повесила? Типа, это я надумал бежать?

– Конечно, ты же новенький, к тебе доверия пока никакого.

Иисус сжал вспотевшие кулаки, действие таблетки набирало обороты, дышать становилось все труднее, волнами накатывал жар, а в голове совсем все смешалось.

– Либо я иду с тобой, либо спускаюсь вниз и бужу всю клинику.

– Ла-а-адно, – смилостивилась она, – запрыгивай на лесенку, только не психуй.

***