7. Найм

– Ты чего! Ты делов делать не выучился! Малой совсем, а туда же! У нас завсегда заведено… Не, ежели так, то и вовсе не пойдём мы… Хай барахло твоё само по речке… Эт твоя забота. А мы и на бережку посидим. У нас и своих делов-то… Мы-то те помочь хотели. Видя твою юность да маломощность… Мы-то от чистой души… А коли ты так… Вот и хрен тебе… Пошли мужики, ежели он об нас эдак, так и мы его — не видать. Ты ещё придёшь, паря, бегом прибежишь, проситься будешь…

И куда я теперь? Со всем этим, что с двенадцати возов свалено? С кучей народу, которому каждый день пить-есть надо? «Профсоюз гребунов непреклонно отклонил предложенное нанимателем трудовое соглашение». Что ж мне, на коленях за ними ползать? Как же мне их — моё дело делать заставить? Этот

«Созданный волей народной
Единый, могучий гребунский союз»?

Или правильнее — «загребущий»? Или — «грёбанный»? Правильнее не — «или», а — «и».

Из истории помню три формы забастовки. Тут есть кое-какая терминологическая путаница. Но в школе учили так.

Итальянская — забастовщики приходят на рабочие места, включают станки и разговаривают. Нормального итальянского «а поговорить» хватает на полный день даже при работающем оборудовании. Это самая древняя форма. Само слова «забастовка» от итальянского «basta» — хватит, довольно, стоп.

Из относительно свежих примеров моей России — «итальянская забастовка» в Российской Думе. Тогда оппозиция попыталась сорвать принятие «Закона о митингах» внеся 358 поправок. Включая совершенно издевательские. Например, предлагалось размер штрафа считать в полицейских дубинках, поскольку «они портятся об митингующих». Но увы, «едриты» сумели добиться принятия закона, хоть и в 23:40, но нужного числа. Не умеет наша думская оппозиция болтать достаточно долго и бессмысленно. Учиться им ещё и учиться.

Русская забастовка — забастовщики приходят на рабочее место и бьют морды всем остальным. Потом прибегает полиция. Соответственно — типичная продолжительность забастовки — 15 суток. Некоторым, типа «Союз борьбы за…» — больше.

Английская — все работают по инструкции. В 1926 году, в общенациональную забастовку, британским железнодорожникам потребовалось менее часа, чтобы полностью парализовать всё железнодорожное движение по всей Англии. Потом они несколько дней поезда растаскивали.

У нас, на Руси, как бы эти технологии не называлась, используются все. Например, газета «Русское Слово» в номере от 22 июля 1907 года сообщает: «На петербургско-варшавской железной дороге производится забастовка, заключающаяся в строгом выполнении инструкций при производстве маневров, благодаря чему поезда опаздывают и многие отменяются». В начале 21 века российским «чемпионом» по таким забастовкам являлся завод Ford во Всеволожске. Его рабочие протестовали таким образом в 2005, 2007 и 2010 годах.

У меня здесь — английский вариант. Только вместо технических регламентов — традиции и обычаи, «как с дедов-прадедов», «по нашему, по исконно-посконному». И абсолютная уверенность в собственной правильности:

«А без меня, а без меня
Река лодчонки б не таскала,
Река лодчонки б не таскала,
Когда бы не было меня».

Бороться с этим… Вариантов у меня два: или штрейкбрехеры, или… или перевести «английскую» забастовку — в «русскую». При переходе к мордобою с отягчающими — у меня есть шанс. Не только «схлопотать», но и «поиметь».

Со штрейкбрехерами… Жердяй и не показывается. У него лодка есть. Но — одна. Проблему не решает, а вот мужика я подставлю. И не факт, что он на это дело пойдёт — уговор был о доставке зерна.

Ещё у Меньшака лодка есть. Мелочь двухвесёльная. Дырявая как решето.

Маргарет Тэтчер к национальной забастовке горняков пять лет готовилась. А я тут… «как здрасьте среди ночи».

В селе в каждом дворе лодки. Тяжёлых, не «рыбки половить», а груз тащить, «рязаночек» — с десятка полтора. Но хозяева против общины не пойдут — гребцами соседи работают. То есть, конечно, не просто соседи, а родня. Из-за ногаты с родичем ссориться?

Вспоминается мне кое-чего из русской классики. Конец 19 века, выставка достижений тогдашнего народного хозяйства где-то на Юге России. Один из помещиков выставляет совершенно великолепное зерно. Образцы для продажи. Желающих купить из местных хлеботорговцев — много, но продавец упорно отказывается от сделки, пока не появляется немец. Сторговавшись за вполне приемлемую цену, они заключаю сделку. Автор рассказа в недоумении расспрашивает одного из местных купцов:

– Да за такое отборное зерно можно было бы и вдвое взять!

– Не. Зерна-то нет.

– Как это? Так вот же оно!

– Сам сказал — «отборное». Сидят девки, поют песни, отбирают полпуда, зёрнышко к зёрнышку. На показ.

– Так обман же получается? Как же слово дворянина? Убытки же!