Читаем 7 способов соврать полностью

состояние сонное. дэвид… дэвид

Наконец-то. Поговори со мной. Все хорошо?

ты дома? – спрашиваю я.

Да. (пауза) Зачем звонишь?

мне не следует говорить: я скучаю по тебе. скучаю.

(пауза) ты пьешь.

извини. хотя, по-моему, извинение неуместно.

Ох, Джун.

что?

(пауза) не садись за руль.

дэвид, я никогда не говорила. я поворачиваюсь на бок. я знаю, что у тебя, естественно, были причины…

Да…

я перебиваю его. (мои слова похожи на слова? я чувствую, как они кренятся, шатаются, падают.) я не могу допустить, чтобы тебя… чтобы тебя судили за мои решения…

он вздыхает. Судить меня за твои решения никто не собирается. Меня будут судить за мои.

да знаю, знаю, я все это читала, все статьи, но в конечном итоге у меня такое чувство… дэвид, я вполне способна принимать собственные решения…

Не сомневаюсь, но…

наконец из меня выплескивается: и это я выбрала тебя, ты меня к тому не принуждал, и я до сих пор каждый день тебя выбираю, с каждым своим вздохом, может, это и неверный выбор, но ты по-прежнему мой, мой.

Джун, так не должно…

ты мне нужен. (нужен целый и невредимый, я готова рисковать чем угодно, только не тобой.

как ты не понимаешь?)

темнота, словно целебный бальзам, смягчает головную боль.

его молчание жжет, как огонь.

Не говори так, прошу тебя, слышу я его надсадный, надрывный голос. Мне это больно слышать.

дэвид, прости, прости, не оставляй, не бросай меня, умоляю. я люблю тебя, скажи, что я тебе по-прежнему желанна, скажи, что ты…

Джунипер, ты сама не своя. Ты меня пугаешь. У тебя под рукой есть вода? Рядом с тобой есть люди?

дэвид…

зубы вонзились в губу, привкус крови во рту, нетерпение жилистыми пальцами стискивает горло.

(мне нужно знать, что ты мой, единственный, несравненный).

я сажусь, и мир переворачивается вверх тормашками.

приди ко мне. я хочу тебя видеть, прямо сейчас.

Не могу.

умоляю.

я жду…

(моя голова… чтоб ей пусто было.)

а потом…

нет, не он отвечает.

тук. тук. тук.


Кто-то пришел? – спрашивает он.

нет…

(нужно запереть дверь, запереться ото всех,

чтобы никто не проник в это мое убежище.)

я встаю слишком резко, голова кружится,

горло натягивается,

закупоривается,

рвотные спазмы.

Джунипер! Джунипер!

(стук продолжается…)

пытаюсь сдвинуться с места, добраться до двери…

бутылка падает на ковер.

(куда подевались мои ноги?)

я поднимаюсь, в темноте нащупываю дверную ручку, я…

хаос.

я

(щелк – замок закрыт)

врезаюсь в дверь.

я получила ответ?

очнись, джунипер…

(где-то слышится его голос,

он кричит, зовет меня.

какая сладкая колыбельная.

баю-

бай.)

Мэтт Джексон

К 11:45 огни в доме погасли, кто-то включил на всю громкость мощную акустическую систему Джунипер. В центре так называемой дискотечной комнаты – настоящее столпотворение. А деревянный пол там до того скользкий, что за последние десять минут на моих глазах свалились пять человек. Глядя на это бесиво, я решаю, что пора убираться домой.

Где-то в толпе раздаются пять-шесть возгласов протеста. Кто-то воскликнул:

– Ну вот, лужу наделал!

Толпа расступается, и я вижу на полу огромную пенящуюся лужу пива. «Все, с меня хватит», – думаю я. Но, поворачиваясь к выходу, плечом врезаюсь в Оливию, и мой план быстренько смыться летит ко всем чертям. При столкновении спортивная сумка соскальзывает с плеча Оливии и падает на пол. Из нее выкатывается бутылочка с раствором для контактных линз.

– Черт, моя вина, – говорю я, наклоняясь, чтобы подобрать ее вещи.

– Мы с тобой то и дело сталкиваемся, – с улыбкой замечает она.

Густо краснея, я отдаю ей сумку и лепечу:

– Ты… м-м… Э-э-э… ты здесь с ночевкой?

– Да. Сумку дома забыла, а сестра привезла. – Я смотрю по сторонам, ожидая, что где-то рядом вот-вот возникнет Кэт Скотт.

– Она не остается, – добавляет Оливия. – Сейчас в ванной, а потом уедет. – Оливия устремляет взгляд в комнату за моей спиной. – Черт, а вот это уже плохо.

– Не то слово, – соглашаюсь я.

Перейти на страницу:

Все книги серии 13 причин

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза