7 тайн Древней Руси. Детектив Временных лет

Для Скандинавии «эпохи викингов» морские сражения были обычным делом, хотя и не очень частым. Одна из самых больших морских битв произошла в Хаврсфьорде, во время войн Харальда Прекрасноволосого (тогда еще Косматого) за объединение Норвегии. В этой битве против Харальда выступило большое ополчение конунгов юго-запада Норвегии – Агдира, Хердаланда и некоторых других областей. И в битве Харальд победил, после сражения в Хаврсфьорде он уже нигде не встречал серьезного сопротивления.

Единственным известным в Скандинавии видом морского боя был абордаж. Корабли сцеплялись, и воины, находившиеся на них, вступали в бой. Побеждал тот вождь, чьи бойцыбыли лучше подготовлены, а нередко – тот, у кого воинов было больше. Широко практиковалось связывание кораблей перед началом боя между собой – для того чтобы облегчить своим воинам переход с одного корабля на другой и оказание помощи кораблю, команду которого одолевал враг. Из специальных средств боя можно назвать разве что массированное метание камней, которое применялось вблизи берегов при наличии времени на сбор камней на побережье.

Но за пределами Скандинавии и Балтики викинги на море не сражались – западноевропейские страны не могли противопоставить норманнам столь же многочисленный флот.Иначе дело обстояло на Средиземном море, куда норвежцы проникли в IX веке, одновременно с появлением в Черноморском бассейне русов. Там мореходные традиции исчислялись тысячелетиями, приемы морского боя были хорошо известны и не ограничивались только абордажем. Уже моряки античного мира применяли тараны, иногда на корабли ставились метательные машины. Но самым страшным оружием средиземноморских моряков был знаменитый «греческий огонь» – горючая смесь на основе сырой нефти. Эту смесь,легко обращавшую в пепел деревянные суда, метали во вражеские корабли с помощью труб. У выхода из трубы крепилась зажженная лампадка, от ее пламени состав вспыхивал, и во врага летела струя огня. Огонь этот, по свидетельствам современников, можно было погасить только уксусом, и даже на поверхности моря состав продолжал гореть. Как раз от такого оружия и пострадал русский флот.

Вскоре после интересных нам событий, в 949 г. в Константинополе в качестве посла побывал Лиутпранд, епископ Кремонский, известный политик и писатель своего времени. Основываясь на рассказах очевидцев, он написал собственную историю неудачного похода Игоря.

По сообщению Лиутпранда, «король» Руси, по имени Inger собрал более тысячи кораблей и нагрянул на Константинополь. Император Роман Лакапин не мог сразу организовать отпор на море, поскольку морские силы византийцев воевали на юге против арабов. В наличии были только 15 ветхих, поврежденных хеландий [27] . Император вызвал плотников (калафатов) и распорядился спешно привести суда в надлежащий вид и поставить огненосные трубы не только на носу и на корме, что было традиционно, но и на бортах.

Наконец хеландии вышли в море и построились в боевой порядок. Игорь недооценил противника: завидев небольшой отряд византийских кораблей, он решил захватить их в плен. Когда русские суда окружили греков, те «принялись метать вокруг себя огонь». Погода благоприятствовала, волнения не было….

«Увидев такое, русские тут же стали бросаться с кораблей в море, предпочитая утонуть в волнах, нежели сгореть в пламени. Иные, обремененные панцирями и шлемами, шли на дно, и их больше не видели, некоторые же, державшиеся на плаву сгорали даже посреди морских волн…»

Поражение было полным. Уцелевшие русы устремились прочь от византийских берегов.

Однако по византийским хроникам и восходящему непосредственно к ним рассказу «Повести временных лет» картина выглядит несколько иначе. Русы, потерпев поражение в морской битве, поплыли на восток, к побережью Вифинии, рассчитывая там запастись всем необходимым, а заодно и пограбить, если получится. На перехват росов выдвинулся отряд, которым командовал патрикий Варда Фока («Фока Патрекий», «Повесть временных лет»). Византийский военачальник разбил русский отряд, высланный за продовольствием. Затем подтянулось большое войско, под предводительством доместика схол [28] Иоанна Куркуаса. Положение русов стало тяжелым. Они уже не рисковали совершать вылазки от кораблей. Впрочем, до подхода восточного войска росы успели натворить больших бед. Образ их действий не отличался от пресловутых зверств викингов в Европе:

«…Из пленных одних распинали на кресте, других вколачивали в землю, третьих ставили мишенями и расстреливали из луков», – написано в византийской хронике Продолжателя Феофана. Точно в таких же выражениях описывает бесчинства русов «Повесть временных лет», которая в данном случае основывается на византийских источниках.

Между тем византийский флот по-прежнему был в море и представлял угрозу. Надвигалась зима. Игорь решил отправиться обратно на Русь.

Русы двинулись к фракийскому побережью, но тут-то их и подстерег Феофан и навязал второе морское сражение, столь же неудачное для русов, как и первое. После этого боя уцелевшие русы спешно уплыли восвояси.