70 дней борьбы за жизнь

«Я — штурман экспедиции Брусилова, покинул «Св. Анну» три месяца назад и прибыл на мыс Флора». В ответ послышались возгласы удивления, после чего еще громче пронеслось «ура», к которому примкнул и я. Затем мне сообщили, что «Фока» пришел не из Архангельска, а с острова Хукера, где зимовал. Этот остров лежит от мыса Флора на северо-запад, в 45 милях. Узнал я, что Седов умер на пути к полюсу и похоронен на Земле Рудольфа. Прибывшие тоже не имеют никаких вестей с обитаемой земли. В самый разгар переговоров вдруг раздались крики: «Берегись, морж сзади, подходите к борту!» С судна загремели выстрелы. Я оглянулся и увидел одного из наших старых врагов, плывущего ко мне, но он сейчас же скрылся в воду.

Но вот «Фока» стал на якорь, и я поднялся на палубу. Приняли меня очень сердечно. Начался обмен новостями.

В прошлом году, еще с зимовки на Новой Земле, Седов дал знать в Петербург, что «Фока» нуждается в угле и просил доставить его, если это будет возможно. Увидев меня, прибывшие и подумали, что судну с углем удалось добраться до мыса Флора. На «Фоке» совершенно не было топлива. Для перехода от острова Хукера пришлось ломать на топливо части судна. Пошли в топки убитые по дороге моржи. «Фока» пришел к мысу Флоры с целью разобрать на топливо большой жилой дом Джексона и амбар. Надеялись, что этих дров хватит для того, чтоб пробиться сквозь полосу льда до свободного океана, где можно будет итти под одними парусами.

Узнав о пропаже моих спутников, прибывшие выразили живое участие и решили сходить к мысу Гранта, когда будет окончена погрузка дров. Скоро перевезли с берега Контрада и нас пригласили в салон ужинать. Кают-компания состояла из следующих лиц: командира судна штурмана Сахарова, метеоролога Визе, геолога Павлова, Пинегина и ветеринарного врача Кушакова. Все были в высшей степени милые, приветливые люди и гостеприимные хозяева. Ужин был великолепен: тут был «настоящий» мягкий хлеб, свежие яйца, консервы и жаркое из «морского зайца», перед которым в честь встречи было выпито по рюмке водки. После ужина был чай с молоком, с настоящим сахаром и- бисквитами. Гостеприимные хозяева та и дело угощали нас, разговоры и рассказы не прекращались ни на минуту. В кают-компании стояло хорошее пианино, на котором артистически играл Визе. Тут же был граммофон с громадным выбором пластинок. После ужина я попросил дать мне и спутнику возможность хорошенько помыться и переодеться. Кушаков дал мне тужурку и брюки, другой — белье, третий — носки, и таким образом, по пословице «с миру по нитке — голому рубаха», скоро у нас с Контрадом набрался полный гардероб. Нас отвели в машинное отделение, и там мы основательно вымылись, остриглись и переоделись.

Узнал я, что во время стоянки «Фоки» у острова Хукера два члена экспедиции, во главе с Пинегиным, зимой приходили на мыс Флора и оставили здесь почту. Пинегин жил несколько дней в том самом маленьком домике, где поселились и мы с Контрадом. Вот, почему этот домик и сохранил следы недавнего пребывания людей. Пинегин зимой же был и на острове Белль. Оказывается, что на северо-западном берегу этого острова, очень недалеко от места, куда мы ходили искать гнезда гаг, стоит и сейчас дом, построенный сорок лет тому назад Лей-Смитом. Дом этот хорошо сохранился, годен для жилья и там даже имеется небольшой склад провизии.

Недалеко от дома лежит хороший бот в полном порядке. Когда мы ходили на северный берег острова, то не дошли до этого домика на двести или триста шагов. Тяжело сознавать, что сделай тогда мы эти лишние двести — триста шагов, то, возможно, что сейчас сидели бы на «Фоке» не двое, а четверо. Не спас бы этот домик Нильсена, который был слишком плох, но Луняев и Шпаковский, пожалуй, были бы живы. Уже одна находка домика с провизией и ботом сильно подняла бы дух у ослабевших людей. Пожив дня три в этом домике, мы, конечно, отправились бы дальше не на каяках, а в боте все вчетвером, имея достаточно провизии и даже зная, где находится экспедиция Седова, так как Пинегин оставил в этом доме записку.

He попали бы мы тогда и в бурную унесшую нас в море, погоду, которая была гибельна для Луняева и Шпаковского. Тяжело сознавать все это, но и бесполезно: прошлого не вернуть, погибших не воскресить.

На другой день с утра все принялись за разборку дома и амбара и перевозку леса на судно. Работа эта заняла несколько дней, — погода была ветреная и сильно задерживала погрузку. Провизию, собранную нами, пришлось перенести в маленький домик, в котором мы жили. Из запасов «Фоки» туда добавили консервов, сухарей, еще кое-какой провизии, 500 штук патронов, две винтовки, палатку и другие необходимые вещи, которые могут пригодиться невольным Робинзонам, которым суждено в будущем очутиться на мысе Флора.

Нельзя сказать, что на «Фоке» все чувствовали себя уверенно. Неизбежная встреча со льдом при малом запасе топлива многих смущала. Не доверяли и старику «Фоке», который сильно тек: Отливать воду приходилось ручной помпой регулярно два рада в день всем личным составом и каждый раз часа по три, не менее.