7000 дней в ГУЛАГе

– Ах, добрый день! Как поживаете? С каких пор вы здесь? – приветствовал он меня.

Такой прием меня удивил, так как я не знал этого человека.

– Неужели вы меня забыли?

– Я действительно не могу вспомнить, где мы встречались, – ответил я.

– Я работал с вами в одной бригаде в VI лаготделении Норильска.

– Вы Карпов?

– Конечно! Как это вы меня забыли? Едва я вас увидел, так сразу и подумал, что вам кто-то дал мой адрес, и вы пришли навестить меня.

Я сказал ему о причине своего визита.

– Конечно, я сейчас же это сделаю, – произнес он.

Его жена принесла чай, за которым мы стали вспоминать Норильск и общих знакомых.

– Вы знали Георга Билецкого? – спросил я Карпова.

– Билецкого? – он удивленно посмотрел на меня. – Еще как знал я этого врача в очках. А кто его не знал?

– Когда вы видели его последний раз?

– Как, разве вы не знаете?

– Нет, что с ним случилось? – встревожился я.

– Нечто ужасное. Я не знаю, как вам об этом рассказать.

– Говорите же!

Карпов рассказал мне следующее.

Георг Билецки несколько лет работал врачом в лагпункте «РОР» (рудник открытых работ). Это был никелевый рудник. Георг у заключенных был самым любимым врачом. Сотням он спас жизнь, а еще большему количеству просто помог. Но, несмотря на это, были и недовольные. Бандиты постоянно сталкивались с ним из-за того, что он не желал признавать их больными. Однажды к нему в ординаторскую вошел бандит и потребовал признать его больным. Билецки отказался. Бандит стал угрожать, что он его убьет, но Георг, привыкший к подобным угрозам, не обращал на них внимания. Бандит вышел и быстро вернулся. Георг сидел за своим столом и что-то писал в рабочий дневник, поэтому и не заметил, когда тот вошел. Бандит топором несколько раз ударил его по темени. Прибежавшие на шум ничем уже помочь ему не могли.

Весть о смерти любимого врача быстро распространилась по лагерю, и группа заключенных ворвалась в барак, где скрывался бандит, и избила его. Охранники прибежали довольно быстро и спасли убийцу от верной смерти.

Бандит предстал перед лагерным судом и получил двадцать пять лет. Но, поскольку от первого срока ему оставалось еще двадцать три года, он, по сути, отделался лишь двумя годами.

Этот рассказ о трагической смерти моего друга настолько потряс меня, что я ушел, не сфотографировавшись.

Борьба за власть после смерти Сталина

Никто из нас не сомневался, что после смерти Сталина в Советском Союзе произойдут большие перемены. И одно было точно: война против собственного народа должна прекратиться. Трудно было предсказать, кто мог бы возглавить эту великую страну, поскольку Сталин за время своего правления уничтожил всех наиболее талантливых и способных руководителей. Он окружил себя средними людьми. Когда наступили октябрьские праздники 1953 года и произошла ожидаемая амнистия, миллионная армия заключенных и их семьи были разочарованы. Знающие люди говорили, что, вопреки заявлениям о «коллективном руководстве», в партии происходит тяжелая борьба за власть и поэтому не происходит никаких значимых изменений в политике.

Когда я после реабилитации вернулся в Москву, у меня была возможность целых четыре месяца наблюдать, как развивалась борьба за власть в первой фазе.

Изменения, последовавшие в руководстве партии сразу после смерти Сталина, потребовали от каждого отрезать свою часть властного пирога. Маленков – министр-председатель, Хрущев – генеральный секретарь, Молотов – министр иностранных дел, Жуков – министр обороны, Берия – министр внутренних дел. Казалось бы, все в порядке и «единство партии» закреплено. Но возник вопрос: а что дальше? Группа Молотов-Каганович-Маленков-Берия считала, что все должно остаться по-прежнему. Но Хрущев, Жуков, Шепилов, Булганин и Микоян поняли, что недостаточно только обеспечить власть, необходимо что-то сделать и для народа. Они, прежде всего, хотели сделать Советский Союз правовым государством. Они требовали пересмотра бесчисленного количества судебных приговоров, совершенных по приказу Сталина и после острой борьбы в Политбюро добились решения о ревизии приговоров. МГБ и МВД пришлось отказаться от сталинских методов арестов и вынесения судебных приговоров.

Однако многие хорошие решения не были осуществлены. Берия также соглашался с этими решениями, но не проводил их в жизнь. Вместо этого он готовил государственный переворот, чтобы диктатуру Сталина заменить диктатурой Берии. При этом он опирался на свой аппарат в МГБ и в МВД, а во главе многих партийных организаций находились его ставленники. Он ждал лишь подходящий момент, чтобы рассчитаться с группой Хрущев-Жуков-Микоян-Булганин-Ворошилов. И единственной силой, способной противостоять огромного аппарату Берии, была армия под руководством Жукова. МГБ и Берия, конечно же, и в армии имели своих людей, но между МГБ и армией всегда властвовал антагонизм. Армия не могла забыть того, что МГБ уничтожило лучших ее военачальников. Жуков подготовил контрудар.