7000 дней в ГУЛАГе

Жена писала, что она уже оформила отпуск и готовилась в дорогу, когда из управления пришел курьер и велел тут же идти к начальнику. Начальник объяснил ей, что вынужден отменить решение об отпуске, потому что нужно сделать срочную работу, которую он не может доверить никому другому. Она протестовала, но это не помогло. Начальник сказал, что если она не согласится, то потеряет работу.

В первое время я осуждал ее за то, что она уступила. Я считал, что она все-таки должна была ехать даже в том случае, если бы потеряла работу. Но, здраво поразмыслив, я пришел к выводу, что она поступила правильно. Глупо было терять работу, которая позволяла ей содержать себя, мать и помогать мне. Из письма я понял, что она так же страдает, как и я. Я жалел ее. Она уверяла меня, что предпримет все, чтобы как можно быстрее приехать ко мне.

Я попытался найти утешение в работе, но работа была физически тяжелой и я чувствовал, что теряю силы. Не могло меня удовлетворить и окружающее общество.

Ссыльные группировались согласно положению, которое занимали. Здесь не было общих интересов и все боялись обратить на себя внимание МВД и МГБ. А эти блюстители режима неусыпно следили за нашей жизнью. О политике здесь не говорили. Это значило бы снова подвергнуть себя и остальных опасности оказаться в лагере, вся общественная жизнь состояла из карт, песен и водки. После выпивки начинались пляски. Для разнообразия люди начинали ухаживать за чужими женами, а те, кого не удовлетворяла такая безобидная игра, шли еще дальше. И редко когда терпели неудачу.

Каким-то чудом я узнал, что мой друг Йозеф Бергер находится совсем близко, в пятидесяти километрах от Маклакова, в поселке Казачинск, старом центре ссыльнопоселенцев. Я тут же написал ему письмо, поскольку мне сейчас, как никогда раньше, нужен был совет этого мудрого человека и верного друга, вскоре я получил ответ. Йозеф также радовался, что мы снова нашли друг друга. Мы думали о том, что можно сделать для того, чтобы снова объединиться. Жизнь Йозефа в Казачинске была еще более тоскливой, чем моя в Маклакове. И мы договорились, что он переедет в Маклаково.

В ресторанчике я случайно встретил начальника отдела кадров строительного комбината. Выпив два литра водки, он пообещал найти Йозефу работу. На следующий день я получил у него письменное подтверждение и послал его в Казачинск.

После долгих мучений Йозеф переехал в Маклаково. Наша встреча стала большим событием.

В сибирском колхозе

В июне 1954 года наше предприятие закрыли на две недели с тем, чтобы все рабочие и служащие выехали на работу в колхоз, находившийся на другом берегу Енисея. В этом колхозе прошлой зимой погибло от голода двести восемьдесят из трехсот шестидесяти овец и восемнадцать из сорока пяти коров, остальные животные едва пережили зиму. Поэтому пришло распоряжение заготовить на зиму необходимое количество сена. Но у колхоза не хватало рабочих рук, и ему на помощь прислали рабочих.

Нашей бригаде достался участок на одном из енисейских островов. Остров был незаселенным, и никаких культур на нем не сажали. Летом косили траву и складывали в сенники. Зимой, когда река замерзала, ее на санях перевозили в деревню.

Каждый день в семь утра мы собирались на берегу Енисея и на большой моторной лодке добирались до острова. Там нас встречал колхозный бригадир и раздавал работу. Одни косили траву, другие собирали ее в маленькие кучки, третьи эти кучки складывали в большие стога. Еду каждый приносил с собой. Если шел дождь, мы прятались под сенники, которые сами и построили, вечером нас отвозили в Маклаково.

Однажды мы долго ждали на берегу моторную лодку. Поскольку уже было десять часов вечера, мы договорились с хранителем маяка, единственным жителем острова, чтобы он нас перевез на своей лодке. В лодке могло поместиться только десять человек. Я оказался в четвертой группе. Лодка тронулась, но в двадцати метрах от берега мы заметили, что она пропускает воду. Некоторые женщины стали кричать и прыгать с одного места на другое. В этой толкучке мои штанину прихватило открытым мотором и сильно поранило левую ногу. К счастью, мотор тут же заглушили, иначе остался бы я без ноги. Мы вернулись на остров. Ногу мне перевязали рубашкой. В полночь прибыла моторная лодка и перевезла нас на другой берег.

Десять дней я пролежал в постели, администрация предприятия платила мне лишь пятьдесят процентов от зарплаты, хотя в таких случаях следует платить все сто процентов. Но они не считали это несчастным случаем на работе.

Через два месяца нас снова отправили в колхоз на сбор урожая, но на этот раз в саму деревню. Теперь у меня появилась возможность познакомиться с жизнью сибирской деревни и с колхозом «Путь в социализм».

Правление колхоза разместилось в двухэтажном деревянном доме. Через грязный двор мы прошли в зал, где стояло несколько рядов деревянных скамей. На стенах висели плакаты с надписями:

«Своевременно закончить жатву!»

«Ни одно зерно не должно остаться в поле!»

«Мобилизуйте всю силу, чтобы обеспечить скотину кормами на зиму!»