7000 дней в ГУЛАГе

Мне пришлось довольно долго счищать снег с ящика. Часовой за это время дважды выходил проверять меня. Наконец, я добрался и до угля. Часовой был доволен, когда я вернулся с полным ведром. Затопив печь, я завел с ним разговор. Его интересовало, кто я такой и почему второй раз нахожусь под следствием.

– Ты очень легкомысленно рискуешь жизнью из-за нескольких кусков хлеба.

– Я больше думал о голоде, чем о жизни, – признался я.

– Ты мне нравишься, парень! Идем, я тебе открою барак, но больше не делай подобных глупостей.

В бараке меня встретили с радостью. После того как я рассказал о своих приключениях, одни стали меня ругать, а другие хвалили за геройство. Я опустошил мешок, раздав хлеб друзьям. И тут ко мне подошел один урка с просьбой «одолжить» ему до завтра немного хлеба. Я вынужден был поделиться с ним.

После того как больных убрали из тюремного барака, к нам из тюрьмы прибыла новая группа. Из ста человек большинство было уголовников. И теперь к тяжелой работе и вечному голоду прибавились еще грабежи, воровство и убийства. Если кто-либо не успевал сразу же съесть весь свой хлеб, он мог быть уверен, что его у него украдут. Так, один урка оставил свой хлеб на печке и пошел за кипятком. Когда же вернулся, хлеба уже не было.

– Бросьте свои шутки и верните хлеб на место, – сказал он.

Никто не пошевелился, из чего следовало, что никто и не шутил. Тогда он подошел к печке, взял железную кочергу и направился к группе молодежи, обвиняя их в воровстве. Уголовники клялись на своем блатном жаргоне, что до хлеба даже не дотрагивались.

– Даю вам десять минут времени. Если за это время не вернете хлеб, в силу вступает лагерный закон.

Урка с кочергой в руке ходил по бараку. Не прошло и пяти минут, как его подозвали те самые молодые и один из них что-то шепнул ему на ухо. Урка повернулся и направился к молодому парню, сидевшему на верхних нарах.

– Леха, отдай хлеб.

– Оставь меня в покое, – ответил тот.

Урка залез на нары, перерыл всю постель и нашел большую консервную банку, в которой лежал уже откушенный хлеб.

– Братцы, посмотрите, у него столько хлеба, что он даже не может его съесть.

Уголовники начали кричать:

– Его нужно убить, разрезать на куски!

Урка стал бить парня. Причем, старался кочергой попасть по голове. Парень спрятал голову в одежду. Вдруг он обеими руками схватился за голову и закричал:

– Я ничего не брал, я ничего не брал!

Кровь сквозь доски просочилась на нижние нары. Парень быстро затих. Урка подошел к окну и постучал, через некоторое время появился часовой.

– Я тут отделал одну дохлятину, – сказал урка. – Унесите его, чтобы не вонял.

Часовой подошел к месту, где лежал убитый, и покачал головой.

– Да-а, хорошенькое дельце.

Затем вышел из барака и закрыл дверь. Урка вернулся на свое место, съел остаток хлеба, который нашел в жестянке, и, засмеявшись, произнес:

– Теперь олухи будут знать, у кого красть хлеб.

Лишь поздно ночью в барак пришел уполномоченный НКВД вместе с начальником лагеря и врачом. Мы все проснулись. Составив протокол о происшествии, они отправили куда следует покойника вместе с убийцей.

В бараке началась дискуссия об этом событии. Мнения разделились. Одни считали, что убитый был невиновен, другие утверждали, что украл именно он. Доказательством вины они считали то, что у него был найден хлеб, хотя его соседи говорили, что парень имел привычку сразу съедать свою долю. Друг его, лежавший с ним рядом, подтвердил, что убитый именно сегодня жаловался ему, что не может есть.

Через два дня, однако, выяснилось, что убитый был не виновен, а подлинными виновниками оказались те, кто на него указал.

Бригадир Собакар назначил Крука своим помощником. Они же и еще двое заключенных стали теперь каждый день приносить с кухни еду. Заключенные носили котел с баландой, а Собакар с Круком – рыбу или другие продукты, разделенные на пайки. Но Собакар прятал часть продуктов, которыми потом подкармливал своих помощников. И бывало так, что, вместо положенных на ужин баланды, каши и рыбы, заключенные получали только баланду и кашу.

Через некоторое время заключенные узнали об этих махинациях. Уголовники избили Собакара и его помощников до полусмерти. Бригадира пришлось увезти в больницу.

После этого часовые предложили стать бригадиром мне. Когда начальник отдела труда сообщил мне, что меня назначили на эту должность, я заявил, что отказываюсь от нее.

– Вы будете выполнять ту работу, какую мы вам дадим, – ответил начальник.